Загадка синих птичек

От обилия пернатых даже цвет неба был не обычным голубовато-лиловым, а словно в чёрную крапинку.

– Да, это странно, – задумчиво сказал Даймаан, идя на снижение.

– Ты тут бывал раньше?

– Нет, но мне кажется, у нас Сомаста никак не планета птиц. Я не слышал, чтобы в каких-то городах их было так много.

Впрочем, птицы, это не летающие крокодилы, так что ничего ужасного в их многочисленности мы не увидели. Только понадеялись, что не придётся по улицам ходить с зонтом. Но всё равно нам уезжать уже вечером, так что не страшно.

Мы высадились около длинного одноэтажного дома, построенного, по моим понятиям, в виде оранжереи. На Сомасте предпочитают полукруглые либо пирамидальные строения.

– Как понимаю, в этом здании один этаж на поверхности и три-четыре внизу, – заметил Дай.

– Я надеялась, что вдали от столиц настоящие домики. Как в заповеднике, деревянные.

– Ну что ты, Айсалаш продвинутый и цивилизованный город, хоть и далеко от нас. Это даже областной центр.

Пожилой учёный жил на минус втором этаже, точнее, на нём располагались три комнаты его двухуровневой квартиры, остальные четыре были ниже. Открыв нам дверь, Фидслапс внимательно посмотрел на меня, будто просканировал.

– Я тебя примерно такой и представлял, – сказал он вдруг.

А вот мои представления о нём оказались ложными. Зная, что профессору более 200 лет, или оборотов, как тут говорят, я предполагала увидеть дряхлого старца. Господин Слампа, конечно, выглядел не молоденьким, но вполне ещё бодрым и похоже был полностью в своём уме. Он даже ходил, не шаркая согнутыми ногами, а довольно споро. Открыв нам дверь и впустив внутрь, профессор заметил:

– Мне очень приятно, что вы приняли моё предложение заехать. Надеюсь, Пала не очень на вас давила.

Я заверила его, что мне самой очень интересно было увидеть их город и познакомиться с таким великим человеком.

– Город… с ним что-то не то, – вздохнул Фидслапс, – он заметно болен, наш Айсалаш. Правда, я не очень в курсе, редко выхожу из дома. Но и до меня доносятся отголоски страданий.

– Страданий? – удивился Даймаан.

– Да. Постоянно кто-то плачет. Я был вчера на поверхности, слышал. И эти птицы, они будто наблюдают… Но об этом надо не со мной разговаривать, я просто старый затворник и мало что знаю. К тому же, вас я хотел видеть по другой причине. Позвольте с дороги вас угостить обедом и налить свежего касмуса. У меня он настоящий, а не эта переработанная чепуха, которой поят в столице.

Мы с благодарностью согласились, да и по местному этикету нельзя было отказываться. Надо сказать, здешний чай я не очень пока полюбила, на мой вкус он слишком пряный. А этот, натуральный, оказался ещё более насыщенным. Будто в него перца чили положили. Я постаралась не морщиться, но Фидслапс продолжал меня пристально рассматривать и конечно же, заметил гримасу, усмехнулся.

– Извините, – сказала я, – ещё не привыкла к разным вкусам, я же новенькая.

– Это тело твоё здесь новенькое, – странно ответил профессор, – а сущность довольно-таки местная.

– Что? – я даже испугалась того, что услышала. – На Сомасте же нет такого понятия, если я не ошибаюсь. Да и переселение душ это… такое.

– Нет, нет, барышня. Я не о некой субстанции, которая якобы гуляет из тела в тело, перерождается, проходит уроки, сдаёт экзамены и потом улетает на небо, петь песни с ангелами. Хотя я знаю эти верования с вашей стороны. В старых книгах читал, да и Палайма потом подтвердила.

– Тогда о какой сущности речь? – это уже Даймаан вступил в беседу.

– Ты, Даймаан, насколько знаю, получил хорошее образование. Но наверное, у вас уже не преподавали альтернативное энерговедение.

– Нет, – согласился Дай.

– Тогда вам обоим будет полезно меня послушать. Видите ли, ребятки, то что я расскажу, не является официально признанным научным мнением. На это указывает слово «альтернативное». Но одно время это была вполне жизнеспособная теория. Правда, доказать её так и не смогли. Грета, ты слышала, что после смерти человека остаётся сгусток энергии? Это объективно и подтверждено замерами тонкой аппаратурой.

Я кивнула.

– Слышала. Как и то, что не доказано, имеют ли эти сгустки сознание, волю и всё прочее.

– Верно. Мои учителя считали, что это действительно разумная и очень могущественная энергия. Но вот сознанием она не наделена вне своего носителя. Так скажем, это энергетическая половина личности. Она присутствует вне человека и соединяется с ним при его рождении. Вам, молодые люди, наверняка это покажется дикостью. Как, спрашивается, половина человека может гулять сама по себе, а потом раз, и запрыгивает в младенца?

– Да, этот вопрос сам по себе напрашивается, – подтвердил Даймаан.

– Всё гораздо тоньше, чем я могу объяснить словами. Вы, конечно, знаете, что энергетические способности есть далеко не у каждого на Сомасте. И как раз по этой вот теории, они зависят именно от этой оболочки, не от наследственности в генетическом плане. Да, у сильных родителей гораздо чаще и дети такие же рождаются, но это благодаря тому, что они сами притягивают именно такую энергетику. Что, бредово звучит?