Загадка Ситтафорда

— По-моему, все правильно, — сказал мистер Рикрофт. — Мы можем повторить то, что было в прошлую пятницу, при совершенно аналогичных условиях.

— Не совсем, — возразила миссис Уиллет. — Не хватает мистера Дюка.

— Верно, — сказал мистер Рикрофт. — Жаль, что его нет. Ну что ж, будем считать, что его заменил мистер Пирсон.

— Брайан, я умоляю тебя, не принимай участия! — закричала Виолетта. — Не надо, прошу тебя!

— Какое это имеет значение? Все равно все это чушь.

— Это совсем другой дух, — строго сказал мистер Рикрофт.

Брайан Пирсон не ответил и занял место рядом с Виолеттой.

— Мистер Эндерби… — начал было Рикрофт, но Чарлз перебил его:

— Меня при этом не было. Я журналист, и вы мне не доверяете. Я буду записывать все, что происходит. Согласны?

На том и порешили. Таким образом, все было согласовано. Шестеро заняли места вокруг стола. Чарлз выключил свет и сел на каминную решетку.

— Одну минутку, — сказал он. — Сколько сейчас времени? — И посмотрел на часы при свете пламени камина, — Вот странно, — сказал он, — как раз двадцать пять минут шестого.

Виолетта слегка вскрикнула.

Мистер Рикрофт строго сказал:

— Молчание!

Потянулись минуты. Атмосфера была совершенно иной, чем неделю назад. Ни приглушенного смеха, ни шепота — только тишина, нарушенная наконец негромким стуком стола.

Раздался голос мистера Рикрофта:

— Здесь есть кто-нибудь?

Снова стук, нет, не стук — грохот. Виолетта пронзительно закричала, а миссис Уиллет заплакала.

И успокаивающе прозвучал голос Брайана Пирсона:

— Ничего страшного. Это стучат в парадную дверь. Я пойду открою. — Он вышел из комнаты.

Все молчали.

Вдруг дверь распахнулась, и зажегся свет.

В дверях стоял инспектор Нарракот. Позади него — Эмили Трефусис и мистер Дюк.

Нарракот шагнул в комнату и заговорил:

— Джон Барнэби, я обвиняю вас в убийстве Джозефа Тревильяна в пятницу, четырнадцатого числа текущего месяца, и при этом предупреждаю вас, что все, что вы можете сказать, будет записано и будет использовано в качестве доказательств.

Глава 30 Эмили объясняет

Гости, удивленные до того, что лишились дара речи, обступили Эмили. Инспектор Нарракот вывел арестованного из комнаты.

Первым обрел голос Чарлз Эндерби.

— Эмили, ради Бога, ну хоть слово, — сказал он. — Я сейчас помчусь на телеграф. Каждая минута дорога.

— Да, майор Барнэби убил капитана Тревильяна.

— Ну, я видел, как Нарракот арестовывал его, и полагаю, что инспектор в своем уме. Не спятил же он вдруг? Но как такое могло произойти? Я хочу сказать, как Барнэби мог убить Тревильяна в пять — пять двадцать, если?..

— Не в пять двадцать, а без четверти шесть.

— Но и в этом случае…

— Я понимаю. Вы бы никогда не догадались, просто не додумались бы до этого. Лыжи — вот в чем объяснение, лыжи.

— Лыжи? — изумились все. Эмили кивнула.

— Да. Он ловко устроил с этим столоверчением. Это не было случайным и не было неосознанным действием, как думали мы с тобой, Чарлз. Это была та вторая альтернатива, которую мы с тобой отвергли: сделано намеренно. Он видел, что приближается снегопад, уничтожит все следы и ему можно действовать в совершенной безопасности. Он создал впечатление, что капитан Тревильян умер, и заставил всех волноваться. Он и сам притворился, что очень расстроен, и настоял на том, чтобы пойти в Экземптон.

Он пошел домой, надел лыжи (они хранились в сарае вместе с другим спортивным инвентарем и снаряжением) и пустился в путь. Он был мастером в этом деле, а дорога — все время вниз по склону — замечательная. Спуск обычно занимает всего десяток минут.

Барнэби подобрался к окну и постучал. Ничего не подозревая, капитан впустил его. Затем, когда Тревильян повернулся к нему спиной, он воспользовался случаем и ударил его этой штукой. У-фф, мне просто тошно об этом подумать. — Ее прямо передернуло.

Все это было совсем не трудно. У него была масса времени. Он, должно быть, вычистил и вытер лыжи, затем поставил их в стенной шкаф в столовой, среди прочих вещей. Затем, я полагаю, он выдвинул ящики, разбросал все и выставил окно, чтобы создать видимость ограбления.

Потом, уже перед восемью часами, ему оставалось только выйти окольным путем на дорогу и прийти таким запыхавшимся, как будто он пешком проделал весь путь от Ситтафорда. Поскольку никто не подозревал о лыжах, он был в полной безопасности. Врач не ошибся, сказав, что смерть наступила по крайней мере два часа назад. И, как я уже заметила, поскольку никто не догадывался о лыжах, у майора Барнэби было безупречное алиби.

— Но они же были друзья, Барнэби и Тревильян, — сказал мистер Рикрофт. — Старые друзья. Всю жизнь были друзьями. Это непостижимо.

— Я не знаю, — сказала Эмили. — Это и для меня загадка. Я не могла понять за что . Я гадала, гадала и решила пойти к инспектору Нарракоту и мистеру Дюку. — Она умолкла и посмотрела на невозмутимого мистера Дюка. — Можно, я скажу им? — спросила она.

Мистер Дюк улыбнулся:

— Если вам так хочется, мисс Трефусис.