Загадка Ситтафорда. Почему не Эванс?

– Очень уж много необычайных совпадений, – продолжал мистер Спрэгг. – Что-то определенно затевается, определенно… Но что именно, я сейчас не имею права говорить.

Фрэнки смотрела все так же вопрошающе.

– Мне только что сообщили некоторые сведения, – добавил Спрэгг. Грудь у него выпятилась от возмущения. – Кто-то выдавал себя за меня, леди Фрэнсес. Намеренно выдавал. Что вы на это скажете?

Но Фрэнки так перетрусила, что целую минуту вообще не могла ничего сказать.

Глава 25 МИСТЕР СПРЭГГ РАССКАЗЫВАЕТ

Наконец она, заикаясь, проговорила:

– Откуда вы узнали?

Она собиралась сказать вовсе не это. В следующее мгновение она уже готова была откусить свой глупый язык. Но слово – не воробей, а мистер Спрэгг не был бы адвокатом, если б не понял, что это, по сути дела, признание.

– Стало быть, леди Фрэнсес, вам кое-что об этом известно?

– Да, – сказала Фрэнки. Она помолчала, глубоко вздохнула и призналась: – Все это моих рук дело, мистер Спрэгг.

– Удивительно, – сказал мистер Спрэгг. В его голосе отражалась внутренняя борьба: негодующий адвокат воевал с семейным поверенным, испытывавшим отцовские чувства. – Как это получилось?

– Это была всего лишь шутка, – вяло сказала Фрэнки. – Нам хотелось… нам хотелось позабавиться…

– И кто же додумался подделаться под меня? – сердито спросил мистер Спрэгг.

Фрэнки посмотрела на него. Голова у нее снова заработала, и она тут же выдала ответ:

– Это был молодой герцог. Но… – Она осеклась. – Нет, нельзя называть фамилию. Это было бы нечестно.

Она поняла, что ее дела пошли на лад. Вряд ли мистер Спрэгг простил бы такую дерзость сыну обыкновенного викария, но слабость к благородным фамилиям заставляла его смотреть сквозь пальцы на наглые выходки герцога. К нему вернулась былая снисходительность.

– Эх вы, юные умники, юные умники, – пробормотал он, грозя ей пальцем. – Вечно вы попадаете в переделки. Вы бы удивились, леди Фрэнсес, узнав, какие юридические осложнения вызывает, казалось бы, безобидная шутка, сыграть которую неожиданно приходит кому-то в голову. Веселье весельем, но иногда дело очень трудно уладить, не доводя до суда.

– Какой вы чудесный, мистер Спрэгг, – серьезно сказала Фрэнки. – Нет, право, только один человек из тысячи отнесся бы к этому делу так, как отнеслись вы. Мне и впрямь очень стыдно.

– Ну что вы, леди Фрэнсес, – по-отечески сказал мистер Спрэгг.

– Честное слово, стыдно. Наверное, это Ривингтон? Что именно она вам сказала?

– По-моему, где-то тут у меня ее письмо. Я вскрыл его всего полчаса назад.

Фрэнки протянула руку, и мистер Спрэгг подал ей письмо с таким видом, будто говорил: «Вот сами посмотрите, куда завела вас ваша глупость».

«Дорогой мистер Спрэгг, – писала миссис Ривингтон, – это и впрямь очень глупо с моей стороны, но я только что вспомнила нечто такое, что, возможно, поможет Вам. Алан Карстэрс говорил, что собирается в какое-то местечко под названием Чиппинг Сомертон. Не знаю, имеет ли это для Вас ценность. Меня так заинтересовало то, что Вы рассказали о деле Матраверс. С дружеским приветом, искренне Ваша Эдит Ривингтон».

– Вы видите, что дело могло оказаться очень серьезным, – с доброжелательной строгостью сказал мистер Спрэгг. – Я понял, что затевается нечто весьма сомнительное. Не знаю, с чем это связано – с делом Матраверс или моим клиентом Аланом Карстэрсом…

– Алан Карстэрс был вашим клиентом? – возбужденно прервала его Фрэнки.

– Да. Он советовался со мной, когда был в Англии с месяц назад. Вы знаете мистера Карстэрса, леди Фрэнсес?

– Да, можно сказать, знаю, – отвечала Фрэнки.

– Весьма привлекательная личность, – сказал мистер Спрэгг. – Он принес в мой кабинет дыхание… э-э… вольных просторов.

– Он приходил к вам, чтобы поговорить о завещании мистера Сэвиджа, так ведь? – спросила Фрэнки.

– Ага! – вскричал Спрэгг. – Так это он посоветовал вам прийти ко мне? Жаль, что я почти ничем ему не помог.

– А что вы ему посоветовали? – поинтересовалась Фрэнки. – Или, рассказав мне, вы поступите непрофессионально?

– В данном случае нет, – с улыбкой ответил мистер Спрэгг. – Мое мнение сводилось к тому, что сделать ничего нельзя. То есть если родственники мистера Сэвиджа не готовы выложить уйму денег, чтобы опротестовать это дело. А они, похоже, не хотели этого, да и не могли себе этого позволить. Я никогда не рекомендую подавать в суд, если нет хоть малейшей надежды на успех. Закон, леди Фрэнсес, – лошадка норовистая. В нем столько крючкотворства, что несведущие люди просто поражаются. Улаживай все без суда – вот мой всегдашний девиз.