Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота

Внимание, впереди нарастает громада девятого вала! Мы инстинктивно пригибаемся и исчезаем под ней вместе с лодкой, рубкой и мостиком. Когда мы выныриваем, отплевываясь и откашливаясь, то обнаруживаем, что одного из нас на мостике нет. Унтер-офицера-сигнальщика. Крепежные стропы его пояса разорвало, и он беспомощно повис на ограждении.

Командир одним махом очутился около него, рывком помог подняться на мостик, и еще до набега очередной волны они нырнули под козырек. Потом унтер-офицер был отправлен вниз. До появления очередной смены мы остаемся на мостике вдвоем.

Волны становятся все круче. Часто лодки не видно совсем, и только рубка чуть возвышается над водой. Наконец нам ничего больше не остается, как нырнуть под воду. Мы дождались схода очередной волны и исчезли в рубочном люке. В следующий миг нам вслед опрокинулась громада волны. Рискованный момент – закрытие рубочного люка: командира могло бросить с водой вниз, в лодку, или, наоборот, выбросить из нее.

Насосы начали свою работу, откачивая воду. Затем мы погружаемся.

Лодка погружается, и с нарастанием глубины становится все меньшим влияние волн на поверхности моря. Вскоре ничто уже не напоминает о шторме наверху. Только слабое покачивание, да тонкое пение электродвигателей.

Мы пробыли под водой много часов, а когда всплыли снова, шторм прекратился, и мы увидели в серой утренней дымке темную полоску испанского побережья. Ни на побережье, ни в море не было видно никаких огней, только луна просвечивала между рваными облаками.

Старший штурман выругался. Без ориентиров нельзя было точно определить наше место. Он был уверен только в том, что мы находились где-то между Бильбао и Сантандером.

С наступлением новых суток началось наше патрулирование. Вдоль побережья до мыса Финистерре. Море было пустынным, только иногда на горизонте появлялся дымок парохода. Побережье Испании лежало в темноте. Лишь иногда, при ветре со стороны берега, была слышна орудийная канонада. Звук проникал в кровь и порождал желание, знакомое каждому настоящему солдату: быть рядом с тем, кто сражается.

Но наше время еще не наступило. Только однажды война подошла к нам так близко, что мы поверили было в соприкосновение с ней.

Это было перед Бильбао. Сигнальщик доложил:

– Два боевых корабля с левого борта!

Командир и я поднялись на мостик. Это были корабли Франко, «Альмиранте Сервейра» и «Веласко», крейсер и эсминец. Они полным ходом шли прямо на нас. У форштевней возвышались пенные буруны.

Мы наблюдали за ними в бинокли и видели, как их орудийные стволы медленно развернулись в нашем направлении.

– По-видимому, они принимают нас за красную лодку, – сказал командир.

Ситуация была сложной. Я посмотрел на Хартманна. Какое решение он примет? Если мы пойдем навстречу, они могут принять это за атаку. Если мы отвернем, они могут принять наш маневр за попытку к бегству. Если мы нырнем, то они забросают нас глубинными бомбами.

– Стоп, обе машины! – приказал командир.

Мы повернули без хода, и лодка легла в дрейф, покачиваясь на волнах. Военный флаг перенесли на радиомачту, а прожектором каждые три секунды передавали: Германия. Германия.

Германия.

Безрезультатно! Они продолжали сближаться полным ходом.

– Что-то душно становится, – сказал я, проводя пальцем руки за воротником.

Командир рассмеялся.

Жерла их орудий были направлены на нас. Когда расстояние сократилось до полутора миль, башни развернулись в нулевое положение. Они разошлись с нами, приветственно приспустив флаги.

Война только коснулась нас и пронеслась мимо. Наше время еще не настало.

Первые боевые выстрелы

Осенью тысяча девятьсот тридцать восьмого года я получил свой первый экипаж.

В повседневном приказе значилось: старший лейтенант флота Прин, прежняя служебная должность – вахтенный офицер флотилии подводных лодок, новая служебная должность – командир подводной лодки флотилии подводных лодок. Итак, наконец собственная лодка!

По этому приказу в начале декабря я отправился в Киль для представления командиру флотилии капитан-лейтенанту Собе.

Он принял меня на плавбазе «Гамбург» в своей каюте:

– Ну, что, Вы уже были на верфи? Видели Вашу лодку?

– Нет, господин капитан-лейтенант.

Он улыбался, но его острые серые глаза внимательно изучали меня.

– А Ваших людей?

– Нет, господин капитан-лейтенант.

– Тогда сначала познакомьтесь с тем и другим сразу.

Рукопожатие, скороговоркой «Очень рад, что Вы прибыли к нам», взаимное немецкое приветствие, и вот я снова снаружи.

Лодка была еще на верфи и наводила последний лоск. Узкая и элегантная, она была прекрасной.

Осматривая ее, я прошел через весь корпус, с удовольствием осознавая, что внутри все мне знакомо до винтика.

Адъютант передал мне указание командира флотилии: на следующий день в десять утра построение моего экипажа на юте плавбазы «Гамбург».

Наступило завтра. Это был воскресный, ясный, солнечный декабрьский день.