Загадка Скапа-Флоу. Рейд германской подлодки в святая-святых британского флота

Шпар пристально оглядывал острова в надежде отыскать приметные ориентиры и взять пеленги. Он потратил немало времени на изучение лоции и прочно держал в голове топографию места, однако в густых сумерках все вершины выглядели одинаково. Хорошо бы найти Уард-Хилл, господствующий над островом Саут-Роналдсей где-то посередине восточного берега.

Неожиданно поток света прорезал ночь. Шпар быстро повернул голову и был до безумия удивлен. Прежде, чем он смог оправиться, темноту пронизал второй луч света, затем третий.

– Боже мой, они включили огни, – Дзиаллас также не мог удержаться от возгласа.

По левому борту, охватывая почти пол горизонта, прерывистые лучи маяков и знаков разметили побережье и его опасности словно в мирное время.

U-47 находилась у берега, следуя на север, параллельно береговой черте. И Эндрасс принял решение уходить в открытое море.

– Право руля!

Огни скользнули в корму.

– Так держать.

Он взглянул на светящийся циферблат наручных часов – 22.04, после чего наклонился к переговорной трубе и вызвал командира, чтобы доложить ему об этом неожиданном явлении. Теперь следовало спешить, чтобы воспользоваться представившейся возможностью определить место практически без ошибок, поскольку британцы могли выключить огни также быстро, как их включить. Небо оставалось пасмурным, но видимость улучшилась.

– Глядеть в оба! Они освещают берег вовсе не для нашей выгоды! – крикнул он сигнальщикам.

Но прежде, чем закончить фразу Эндрасс понял, что его совет был излишен. Отношение к делу этих трех человек доказывало их бдительность. Прижав бинокли к глазам, они молча вглядывались в свои сектора. Море по-прежнему оставалось пустынным.

Прин поднялся на мостик. Пока он застегивал поспешно наброшенные плащ и зюйдвестку, Эндрасс докладывал.

– Курс ост-зюйд-ост. Британцы включили огни на побережье в 22.00, командир, и как раз перед этим я изменил курс, поскольку мы опасались подойти к берегу слишком близко. Больше доложить нечего.

– Уже кое-что! Глубину замеряли?

– Я собирался это сделать, когда они включили огни, командир.

– Хорошо, – согласился Прин, уставившись на огни.

Шпар стоял неподалеку, склонившись над бортом рубки и, пытаясь, в свою очередь, опознать маяки. Он наблюдал, за ближайшим лучом, светившим в корме по левому борту. И подсчитывал интервалы между затемнением и проблеском.

– Это – маяк Копинсэй, – бросил Прин в тот самый момент, когда Шпар открыл рот, чтобы объявить это.

– Вне всякого сомнения, герр капитан-лейтенант. Другой, чуть правее, на добрых десять миль севернее – Оскерри с дальностью шестнадцать миль. Поэтому маяком прямо по корме может быть только Роуз-Несс. Прекрасно, – продолжал Шпар, продолжая говорить, – теперь мы точно знаем свое место: траверз острова Бюррей, дистанция пять-шесть миль.

Прин обдумывал ситуацию, его руки твердо сжимали ограждение мостика. Враг позволил ему без труда определить точное место. Это было положительной стороной дела. Но что же могло стать причиной, безусловно, важной, заставившей британцев включить огни на всем побережье? Весьма вероятно переход одного или нескольких крупных кораблей Флота Метрополии, линкоров или авианосцев. Но входили они в Скапа-Флоу или, наоборот, покидали базу? Несмотря на исключительную бдительность вахтенных, ничего обнаружено не было. Сам по себе этот факт ни о чем не говорил, поскольку ночь была черна как чернила, и британцы, вероятно, пропускали корабли достаточно далеко по правому борту через пролив Хокса-Саунд – главный вход в Скапа-Флоу.

Нужно было любой ценой избежать обнаружения малыми кораблями, сопровождавшими вражеское формирование, поскольку те могли идти как западнее, так и восточнее пролива Пентленд-Ферт. Следуя нынешним курсом, U-47 оказалась бы на траверзе этого прохода, достаточно далеко в открытом море, в секторе, который был весьма нежелателен. Он решил изменить курс на восток на два-три часа, а затем вернуться назад, чтобы остаться в видимости ориентиров, которые им посчастливилось опознать. Он наклонился и взглянул на наручные часы.

– Лево руля, ложиться на курс 85°, – скомандовал он без колебаний.

Ветер больше не взрывался шквалами, зато становилось все холодней. Несмотря на перчатки, Прин чувствовал ледяное прикосновение металла, заставлявшего цепенеть пальцы. Он убрал руки с поручней и начал энергично тереть их, одну о другую, чтобы ускорить кровообращение.

Внезапно все огни погасли.

Прин услышал доклад Шпара – «22.30». И повернулся к штурману.

– В 01.30 лечь на обратный курс, чтобы вернуться в этот район. Мы погрузимся там, и будем лежать на грунте до 04.30.