Загадка Скапа-Флоу

— Всплывать на поверхность! Курс 10. Продуть среднюю!

U-47 начала всплытие с дифферентом на корму. Сжатый воздух свистел в трубопроводах, устремляясь в цистерны. Прин ступил на трап, ведущий на мостик. Фон Фарендорф, Эндрасс и другие стояли на ступеньках ниже.

— Люк — над водой! — прокричал инженер-механик снизу, открывая клапаны переговорной трубы на мостик.

— Давление снято!

Прин отдраил люк и выскочил на мостик, по которому продолжала струиться вода. Эндрасс с артиллерийским расчетом быстро спустились по внешнему трапу рубки и начали готовить орудие к бою.

Легкий бриз дул с норд-оста. Видимость, под облачным небом, все еще оставалась хорошей. Пароход качался на зыби, шедшей с востока. Норвежский флаг, нарисованный на борту был подсвечен прожекторами.

— Он использует радиосвязь! — торопливый голос Хебештрайта гулко прозвучал в переговорной трубе.

Прин не колебался.

— Дать предупредительный выстрел по носу!

— Огонь!

Глухо рявкнуло орудие. Снаряд разорвался примерно в 100 метрах по носу.

— Перезаряжай, — крикнул Эндрасс.

— Запросить у него название и пункт назначения, — приказал Прин Хэнзелю, державшему наготове сигнальный прожектор. Ответ был также передан светом:

«Норвежский пароход „Метеор“, пункт назначения: Ньюкасл-он-Тайн, на борту 238 пассажиров».

U-47 медленно подошла на дистанцию голосовой связи. Прин взял мегафон:

— Передайте нам судовые документы!

Эндрасс навел 88-мм орудие на мостик норвежца. С парохода спустили шлюпку. Для ее команды это оказалось непросто из-за крупной зыби. Наконец, шлюпке удалось отойти от борта парохода: она шла к лодке очень медленно, гребцы с трудом справлялись. Прин смог различить офицера с портфелем на коленях, и четырех матросов на веслах.

— Стоп моторы! — приказал он.

U-47 сильно качало. Артиллеристы с трудом сохраняли равновесие, и старпом с беспокойством подумал, как же поразить цель, если он получит приказ стрелять. Когда до шлюпки оставалось всего несколько метров, матросы Диттмер и Маркард бросили швартовый конец, а затем помогли офицеру выбраться на борт. Прин наблюдал, как тот идет по направлению к рубке. И тут Хебештрайт вызвал мостик в переговорную трубу:

— Герр капитан-лейтенант, я ошибся, доложив, что норвежец использует радио. Он сохранял полное молчание.

— Так-то лучше, — проворчал Прин, который начал было подумывать, что дело непозволительно затягивается.

Офицер, оказавшийся старпомом парохода, быстро взошел на мостик и представился Прину по-немецки. Это был аккуратно одетый молодой человек с интеллигентным лицом. Спокойно достав документы из портфеля, он передал их Прину. Тот просмотрел их в свете карманного фонарика. Документы были в порядке.

— Можете следовать дальше. Вынужден вам напомнить, что соблюдение радиомолчания является обязательным. Любой выход в эфир будет сочтен как проявление враждебности и вынудит меня принять ответные меры, — строго произнес он, возвращая бумаги.

Норвежец без слов положил их в портфель, отдал честь и сошел на палубу.

— Bon voyage! — прокричал Прин с мостика.

Норвежский офицер повернулся, отсалютовал рукой, и ловко вскочил в шлюпку, все еще удерживаемую у борта лодки Диттмером и Маркардом. Последние энергично оттолкнули ее, помахав вслед рукой и сопроводив громогласным — «Счастливого пути!»

— Малый вперед! Держать курс 0! — скомандовал Прин.

U-47 прошла в 100 метрах от судна.

Учитывая сильную зыбь с востока, поворот на юг мог вызвать такую бортовую качку, что артиллеристы не смогли бы использовать орудие, если бы возникла такая необходимость.

— Держать курс 270! Средний вперед!

Лодка описала циркуляцию, приведя волну в корму. Эндрасс все еще держал на прицеле пароход: тот вполне мог неожиданно послать радиосообщение, и в этом случае ничего бы не оставалось, как немедленно ударить по мостику, чтобы пресечь выход в эфир.

«Метеор» хранил молчание. Наконец, Прин счел, что в такой темноте норвежец уже не может наблюдать лодку.

— Орудие — в исходное! По местам стоять, к погружению! — крикнул он старпому.

Расчет быстро привел орудие в исходное положение, и вслед за Эндрассом взбежал на мостик.

— Ложиться на курс 140! Дизели товсь, по готовности дать полный ход!

Пульсирующий рев дизелей не заставил себя ждать. Форштевень погрузился в волну, накрывшую палубу. U-47 шла в открытое море. Миль через десять Прин приказал вернуться на курс зюйд. Глубокие впадины крупной зыби шли параллельно курсу подлодки, вызывая неприятную бортовую качку. Подобные маятнику движения вызывали крен в 30°, 35° и даже больше.

Спускаясь в ЦП, Шпар несколько раз сорвался с трапа, ударившись о перекладины, и чудом ничего не вывихнув. На входе в кают-компанию унтер-офицеров, он услышал звон бьющегося стекла и мисок, падающих на металлическую палубу, доносившийся с камбуза. Вальц не смог сдержать потока ругательств, тщетно пытаясь поймать посуду, вылетающую из рук.

Вечером ветер с норд-оста отошел на чистый норд и постепенно утих. В полночь, когда фон Фарендорф менял Эндрасса, качка практически исчезла. Погода начинала радовать.