«Загадка» СМЕРШа

Покинув кабинет Королева, Скворцов немедленно взялся за выполнение его указаний: от коменданта особого отдела фронта потребовал освободить Бутырина из-под стражи и поселить в свою комнату. Таким образом Сергей рассчитывал глубже изучить будущего зафронтового разведчика, обеспечить максимальную конспирацию в работе с ним и одновременно форсировать подготовку к выполнению задания. По пути в общежитие Скворцов зашел в роту охраны отдела фронта, разыскал старшину и распорядился принести ему в комнату пару постельного и нательного белья, новую форму и продукты из НЗ.

Готовясь к встрече с Бутыриным, Сергей спешно наводил прядок в комнате и мысленно выстраивал беседу с ним. Дробный топот сапог за дверью заставил его отложить тряпку в сторону. Расторопный боец-посыльный притащил продукты, новую форму и пару чистого постельного и нательного белья. Сергей не мешкая принялся накрывать на стол. За этим занятием его застали Бутырин и часовой. Оба с удивлением смотрели на такое невиданное для военного времени изобилие. Оно походило на подготовку к допросу. Секундная растерянность на лице Виктора сменилась болезненной гримасой. В памяти в бешеном круговороте завертелись Гофмайер, Штейнблюм, стол, ломящийся от деликатесов, Зверев, а в его руках клещи с пылающей головешкой и истерзанное тело Семенова.

Смешанная реакция Бутырина не укрылась от внимания Скворцова. Он шагнул навстречу Виктору и подал руку. Тот не шелохнулся. А через мгновение судорожная гримаса исказила его лицо и на глаза навернулись слезы. Стесняясь их, Виктор отвернулся к стене. У самого Скворцова запершило в горле. В последнее время ему приходилось иметь дело с изменниками, дезертирами и членовредителями, и от этой повседневной мерзости войны его временами начинало мутить. Сегодня выпал тот редкий случай, когда ему предстояло вернуть еще одному человеку веру в людей и в высшую справедливость.

Поддавшись искреннему порыву, они крепко пожали друг другу руки. Часовой, застывший на пороге, с изумлением наблюдал за происходящим. Скворцов кивнул, чтобы тот вышел, и они остались одни. Затянувшееся молчание нарушил Сергей. Пододвинув Виктору табуретку, предложил сесть. Тот, приткнувшись бочком, от смущения не знал, куда девать руки и затеребил край скатерки. Скворцов, заговорщицки подмигнув, отвинтил крышку на фляжке, разлил спирт по кружкам и предложил тост за возвращение.

Виктор выпил, горло опалило огнем, а затем теплая, расслабляющая волна растеклась по телу. В голове зашумело, и перед глазами все завертелось: Скворцов, стены и потолок. Виктор блаженно улыбался, говорил невпопад, а потом уже не помнил, как оказался в постели.

Разбудила его странная возня, прерывавшаяся глухими ударами. Он открыл глаза — перед ним мелькала чья-то спина с рельефными мышцами и кулаки со свистом рвали воздух и болтали из стороны в сторону подвешенный к потолочной балке мешок с песком и опилками. Сергей делал утреннюю разминку. Виктор последовал его примеру. Затем, умывшись, он переоделся в чистое белье, слегка отдающее хлоркой, и новенькую, с иголочки, форму. Ставшая шелковистой кожа на щеках, освободившихся от многодневной щетины, рождали в нем забытое ощущение свежести и радости жизни. Он с аппетитом уплел за обе щеки банку тушенку и выпил три кружки чая.

После завтрака они вышли на улицу. На заднем дворе еще лежали глубокие сугробы, а весна уже напоминала о себе веселой капелью и бескрайним нежно-голубым шатром неба, раскинувшимся над Валдаем. Тихий провинциальный городок, ставший местом расположения штаба Северо-Западного фронта, с раннего утра жил насыщенной армейской жизнью. Юркие «козлики», подобно челнокам, сновали по улицам, у центральных складов выстроились вереницы грузовых «газонов» и подвод, а железнодорожная станция напоминала настоящий муравейник. Эту обманчиво мирную жизнь прифронтового города бдительно оберегали десятки зенитных батарей, оседлавших ближайшие холмы.

Во дворе особого отдела фронта царила деловая суета. Вслед за Сергеем Виктор поднялся на второй этаж и вошел в кабинет. Почти все свободное пространство занимал громадный стол. Он выглядел настоящим франтом в сравнении с остальной, пережившей десятки переездов, мебелью. Скворцов довольно похлопал по нему рукой, потом открыл сейф, достал документ и предложил Виктору ознакомиться.

Гриф «Сов. секретно» в правом верхнем углу и название «Справка на 501-е отделение тайной полевой полиции» говорили Бутырину о том, что контрразведчики не только поверили ему, но и рассчитывали на гораздо большее. И вскоре он получил подтверждение своей догадке. Война не оставляла места для сантиментов, и Скворцов заговорил с ним на ее суровом языке.