Загадка смерти. Очерки психологической танатологии

• Это тело не обладает твердостью: физические тела свободно проходят через него. Сам он не может схватить какое бы то ни было тело физического мира, будь то предмет или человек. Одна из «воскресших» женщин рассказала, что, находясь вне своего физического тела, просила людей, окружавших ее физическое тело, прекратить свои действия и оставить его в покое, но ее никто не слышал. Она старалась схватить их за руки, старалась их отталкивать, но не могла, они оставались на своих местах. Она не ощущала никакого давления своих рук на их руки и не могла объяснить, проходили ли ее руки через их руки или же скользили вокруг них и т. п. Таким образом, духовное тело проницаемо для физических.

• Духовное тело, по-видимому, чрезвычайно легкое, даже, может быть, невесомое. Многие в этом состоянии чувствовали себя летающими, плавающими или свободно парящими в новом для них пространстве. Кинетические ощущения (ощущения, связанные с движениями и положением тела в пространстве) и ощущение веса исчезают. Вследствие этого духовное тело не ощущает себя чем-либо стесненным и может свободно и с фантастической быстротой путешествовать в любом направлении, проходя через стены, двери и другие твердые тела. Перемещение с одного места в другое, независимо от расстояния, занимает мгновение.

• Исходя из этого можно сказать, что духовное тело, по-видимому, имеет размеры и форму. Но они, как мы видели, описываются по-разному. По-видимому, эти размеры и формы отличаются высокой степенью гибкости и изменчивости, как и подобает «сгустку энергии», «туману», «облаку» и т. п., как его характеризуют обследованные люди.

• Следующей особенностью духовного тела является его существование вне времени. Хотя после возвращения к жизни люди описывают его «во временных категориях», подлинное время в переживаниях умирающего не играет никакой роли. (Если мы, конечно, понимаем, что такое «подлинное время».) В этом смысле эти переживания глубоко отличны от тех, которые мы имеем в обычном физическом мире (в четырехмерном пространстве, где четвертым измерением является время).

Для объяснения описанных явлений и основных свойств гипотетического «духовного тела» можно, по моему мнению, обратиться к той философской точке зрения, которую называют материалистическим дуализмом. В этой связи уместно привести ту характеристику, которую дал этой концепции Корлис Ламонт. Обсуждая предложенные разными мыслителями концепции возможности загробного существования души, этот американский философ писал:

«Предположим… что мы станем рассматривать саму душу, пережившую смерть, как некий физический объект, как очень тонкий и разреженный вид воздуха, дыхания, пламени, материи, электричества или энергии. Не устраняет ли этот взгляд, всего точнее характеризуемый как материалистический дуализм и находивший приверженцев во многие различные времена и во многих различных местах, включая и Америку XX столетия, ту дилемму, о которой мы говорим? Да, устраняет, но только для того, чтобы совершенно ясно подтвердить наш центральный аргумент. Ибо как только покоряющий смерть дух сам становится материальной вещью, он немедленно же получает тело» [70].

Аргумент, о котором говорит К. Ламонт, — это утверждение о единстве тела и личности. Я считаю, что материалистический дуализм может стать новым этапом развития материализма, более высоким его уровнем. При условии достаточной разработанности он, думается, позволит объяснить такие «иррациональные» явления, как отделение души («Я») от тела, появление видений пли образов умерших, причем не только во время клинической фазы умирания, но и во многих других случаях: при психозах, в сновидениях, в условиях сенсорной изоляции и в иных условиях. Возможно, что этим путем можно приблизиться к раскрытию психологической природы представлений (образов) вообще.

Однако и в этом случае следует иметь в виду, что из научной проблематики не устраняется вопрос о специфической природе психического и его различия от телесного, материального. Почему? Да потому, что более тонкая материя, в свою очередь, сама является не психической сущностью, а лишь носителем высших форм психической жизни — самосознания и познавательных способностей.