Загадка старого дома. Приключения частных детективов

– Хорошо. А почему мы уцепились только за бурятский фольклор? – Я опять прибег к своим записям. – Может, причина раскопок лежит в истории освоения Сибири? Ведь известно, что с Листвянкой – старинным поселением русских людей – связаны подвиги первопроходцев, развитие торгового пути из Сибири в Монголию, Китай и даже Индию. Здесь начиналась дорога на восток России, отсюда отчаливали казачьи суда, уплывавшие в поисках новых земель. Через Листвянку добирались и золотоискатели. Ведь Ангара – единственная река, которая вытекает из Байкала, и по ней можно было добраться через Енисей до Северного Ледовитого океана. А через Верхнюю Ангару на северо-западе Байкала – до Витимских золотоносных приисков.

– Вас так и тянет вернуться к Золотому треугольнику – пошутил Краснощеков. – Хотя в этом что-то есть. Ведь казаки были крещеные и шаманам не верили. Они могли здесь хоронить.

– Я просто пытаюсь вам рассказать про то, что узнал, чтобы вы сделали объективные выводы. Место, где стояла баня, действительно уникально не только тем, что там когда-то совершали обряды шаманы, но и большим количеством людей, которые через него прошли и проплыли. А также это единственная постоянная зимовка водоплавающих птиц в Северной Азии – здесь вода никогда не замерзает. И еще необычность в том, что ширина истока составляет около километра, и на выходе из озера река пересекает уступ, который, как природный регулятор, пропускает в Ангару только определенное количество байкальской воды. Воистину святое место!

– Да, но именно его универсальность затрудняет наше понимание происходящего. Оно – и место поклонения бурят, и перевалочная база казаков, и путь золотодобытчиков, и купцов в Монголию и Китай, и уникальное природное явление. Только непонятно, кому и зачем понадобилось копать ямы. Что ж, будем надеяться, что нам сегодня ночью повезет с поимкой землекопов и мы сможем это выяснить. У нас еще остается одна загадка: куда делся друг Карася? Я по своим каналам попросил выяснить, покупал ли он куда-нибудь билеты на поезд или самолет в ближайшие дни. А сейчас надо хорошо выспаться. Ночью нам придется поработать. Да, оденьтесь потеплее. Возле воды по ночам особенно хорошо продирает холод.

Машину мы оставили невдалеке от сгоревшей бани на смотровой площадке, где нередко засиживаются туристы в местном кафе. «УАЗ» не мог вызвать подозрений у землекопов – это самый ходовой автомобиль в сибирских селах. Хотя в этот раз можно было не прятаться вовсе – все побережье было завешено плотным туманом. Краснощеков дал мне большой фонарь и веревку, сам захватил с собой какой-то мешок.

– Что это у вас, спальники? – поинтересовался я.

– Нет, рыболовные сети. Мы ведь с вами рыбаки.

– А, это для конспирации? – догадался я.

– Совсем нет. Для ловли. И сети я выбрал специально с крупной ячеей.

– Понял. Пока нам все равно делать нечего, мы сеть закинем: и рыбу поймаем, и покараулим заодно. Чтобы время зря не терять.

– Я могу только сделать вывод, – улыбнулся Краснощеков, – что вы соскучились по рыбалке. Те, кто хочет посидеть у реки и отдохнуть, берут с собой удочки. Но у нас сегодня цель приезда другая. Наша задача поймать как можно больше и крупнее. Сети нам пригодятся для ловли землекопов.

– Что?! – Я от удивления остановился. – И как же мы их будем ловить? Выставим сеть по периметру фундамента?

– Доверьтесь мне. Я имею достаточный опыт в этом способе отлова преступников.

Мы устроились ниже дороги в небольшом ольховнике между банями, чтобы контролировать пространство сверху. До трех часов ночи никаких признаков земляных работ не наблюдалось, кругом было тихо, слышен только шум реки. Иногда мимо нас по тракту на скорости проезжали одинокие машины. Было прохладно. Свернувшись калачиком, как ребенок, я задремал. Меня разбудил осторожный толчок в бок.

– Вы слышите? – прошептал Краснощеков в мое ухо.

– Что? – прохрипел я заспанным голосом. – Что слышу?

– Тише! Они пришли. Их не видно, шаги гасятся туманом. Они пришли примерно полчаса назад. Тихонько все обошли и теперь готовятся продолжить работы. Я слышал, что собираются копать со стороны реки. По-моему, они или буряты, или монголы.

– Что?! Как вы догадались?

– Я родился в Тункинской долине в селе Зун-Мурино. Вы уже заметили, что у меня хорошая память. Я легко изъяснялся с местными бурятами на их языке. Разные роды говорят иногда по-своему, и хотя много у них общего, отдельные слова могут сильно отличаться по смыслу и произношению. Те, кто сюда пришел, иногда переспрашивали друг друга, повторяя слова, видно, уточняя их смысл. Так и я бы сделал. Разговаривают они на знакомом мне диалекте. В Тункинскую долину, как мы уже знаем, переехало много бурятов из Монголии. Из чего я сделал вывод, что это буряты и бурят-монголы.

– Но как? Что здесь могут делать монголы? В чужой стране копать ночью?

– То-то и оно. Не зря мы с вами сидели в архиве и библиотеке. Возможно, они родственники.

– И о чем они говорят?

– Я не все понял, но ясно, что они скоро начнут копать.