Загадка старого имения

– Немыслимые вареники! В жизни таких не ела! – так и воскликнула Александра, не зная, как еще выразить свое восхищение Матреной и ее отношением к Зосимовне. – А где же Зосимовна потеряла этот ключ?

– Да шут ее знает, – повела Матрена круглыми широкими плечами. – Она по всему поместью носится, как ведьма на помеле. Мало ли где обронить могла, поди сыщи!

Насытившись, Александра выскользнула в сад и побежала к пруду, где Федотка с видом терпеливого отчаянии завершал свои мучения. Снова целая груда стекла лежала на берегу, а повязки на его пальцах потемнели от грязи и покраснели от крови.

– Больше я стекло на берегу не оставлю, – сказал он. – Отнесу барышне доказательство, мол, исполнил урок, в ножки ей брошусь, чтобы защитила меня от проклятущей Зосимовны.

– Не находил ли ты здесь ключа? – вкрадчиво спросила Александра.

– А и нашел бы, так не вернул, – ухмыльнулся Федотка. – Больно радуется душа, когда видишь, как Зосимовна бесится!

– Ох, крепко же она всем насолила… – покачала головой Александра.

– И не говори, ее все ненавидят, и деревенские, и дворовые, – согласился Федотка. – Она же как взбесившийся зверь, никогда не знаешь, чего от него ждать.

– А ты слышал, что Савка воротился и сразу под замок попал?

– Слышал, – с досадой проговорил Федотка. – Называется, лба не разбей, кланяясь. Разве на Зосимовну угодишь!

– Ну, наверное, он не все выполнил, что Зосимовна хотела, – сказала Александра. – Разве мыслимо в два дня до Владимира доехать, все там разузнать, что поручено, и вернуться?

– Да не был он ни в каком Владимире, – невесело усмехнулся Федотка. – Он в Нижний ездил. Это Устин мне насчет Владимира невесть зачем налгал. А Савка сразу был в Нижний послан. Клянется-божится, что везде побывал, куда Зосимовна его посылала. А она недовольная! Да разве он виноват? Савка говорит, что те господа, которые барские дела вели, сейчас в Петербург отъехали, а на месте того дома, где ему велено было побывать и что-то там разузнать, одно пепелище. А про обитателей того дома одни соседи одно говорят, другие – другое…

Сердце у Александры так и упало! Вот, значит, что задумывала Зосимовна… Она вовсе не о Жорже Ском хотела сведения собрать – в самом деле, теперь Александра понимала, что Зосимовне это вовсе ни к чему, она и так знала о Жорже все, что можно и нельзя, – она хотела вызнать все о заезжей гостье! Зосимовна с первой минуты не поверила Александре… Но почему?! Какую ошибку та допустила? В чем повела себя не так? Или в тех письмах – потерянных письмах Хорошилова – было написано нечто, что навело читавшую их Зосимовну на подозрения?

Как глупо Александра их потеряла! Даже не заметила, как они выпали и где. Хотя во время той ужасной скачки это мудрено было заметить: даже если бы они вывалились с грохотом и звоном, она все равно ничего не услышала бы.

И вдруг неожиданная мысль ее поразила. Грохот, звон… она словно бы вновь увидела, как валятся в бане шайки, которые задел Ский, укушенный Ружем. Но что там зазвенело? Шайки деревянные, звенеть там нечему…

Не простившись с Федоткой, Александра снова кинулась в баню, уверяя себя, что вовсе не Зосимовна, а сама она с ума сошла и придумывает невесть что. Однако, когда подобрала шайки и оглядела щелястый пол, только головой покачала. Под лавкой лежал ключ!

Александра схватила его. Головка и бородка в форме елочки… Тот самый ключ, который ищет Зосимовна, ключ от кабинета, Александра его помнила с прошлого раза. Значит, его украл у Зосимовны Ский. Значит, он тоже жаждет попасть в кабинет… А впрочем, это было ясно в первую же ночь, проведенную им в этом доме.

Тут Александру словно толкнуло. Она глянула в крошечное окошко – и увидела не кого иного, как Ския, который торопливо шел к баньке.

Он хватился ключа и вспомнил, где мог его обронить!

Александра решила было спрятаться под лавку, но ведь Жорж явно будет искать пропажу на полу. Если он обнаружит Александру, второй раз отбиться от него будет куда трудней, а то и вовсе никак. Конечно, ключом можно будет откупиться, но ведь не для того послал господь эту находку Александре, чтобы она тотчас ее лишилась!

И тут ее осенило. Котел! Вмазанный в печку котел для горячей воды!

Александра подпрыгнула, вскочила на лавку, оттуда на печь – и через миг оказалась в котле, который, на удачу, оказался пуст, вычерпан до донышка. Накрыться крышкой времени не было, и она съежилась, уповая только на бога, своего спасителя и заступника.

Вошедший Жорж долго ползал по полу, ворча и бранясь, проклиная судьбу и прикидывая, где мог обронить злосчастный ключ, и наконец ушел.

Александра, несколько выждав, выбралась из котла и спустилась с печи, отряхивая налипшую кое-где сажу и радуясь, что здесь не топили баню по-черному, не то она сейчас гляделась бы сущим чертом, вернее, чертихой.