Загадка тайного послания

– Я сбит с толку! А травмы у меня были и похуже. У меня всего удар по руке и удар по голове. Я сам спустился вниз через тёмный дом. Со мной всё в порядке, доктор! Так, тряхануло немного, не более.

Полицейский сказал:

– Поточнее.

– О чём поточнее?

Полицейский прочистил горло. Он был старше их всех, но вряд ли умнее.

– Ну, начнём с этих лестниц.

– На стене сада? Ну, хорошо.

Мортон стоял сам, отказавшись от помощи Фрэнка. На Фрэнке был макинтош Мортона, который был настолько велик ему, что волочился по земле. Из их собственного сада выражал своё несогласие пёс одиночным редким лаем за то, что его не допустили к месту действия. Полицейский посветил своим потайным фонариком на ступени в подвал. Мортон сообщил ему о голосах, о нападении, о входной двери. – Я думал, констебль, что вы прибежите, когда я закричал.

– Дело в том, не понятно как войти. Вы сказали идти к заднему входу. Я подошёл к заднему входу и ничего не увидел. Ну, и подумал, что важнее оказать какую-нибудь помощь. Он передал фонарик Фрэнку и сделал какие-то заметки.

– Вернёмся к лестницам, – сказал он.

– Мы их нашли в том виде как сейчас.

Полицейский откашлялся, снова взял фонарик и пошёл по траве к задней стене. Он посветил на неё фонариком, опустил на землю и осмотрел ее конец.

– Отпиливали.

– Это важно?

– Вы что-нибудь делали сами, сэр?

– Конечно, нет.

– Лестница тоже не ваша?

– Я не владелец этой лестницы.

Полицейский поставил лестницу назад, залез на неё и, стоя там, осмотрел сверху заднюю часть сада Мортона. Затем он спустился.

– Лестницу с вашей стороны тоже отпиливали. Одну лестницу распилили на две, если вы следите за моей мыслью.

– Слежу.

– Намеренно.

– Похоже, так и было.

Полицейский отступил назад и посветил фонариком вокруг. – Здесь работа для детектива. Он выпрямился. Пришлём его сюда утром.

Он подошёл ближе к Мортону. В саду было холодно. Мортон задрожал и вспомнил, что его одежда промокла насквозь. И всё-таки, в этом моменте было что-то неправильно приятное – темнота, смолкающий город, звезда, которую он заметил в небе над ними – такое чувство, будто дело могло легко повернуться и хуже.

– Ну, вернёмся к делу, сэр, – сказал полисмен.

– Не самое подходящее место, чтобы давать показания. Почему бы нам не войти в мой дом? Там можно выпить чаю.

Полицейский задумался над предложением.

– Если ваш человек останется здесь на месте, сэр, я вызову ещё одного констебля для охраны, и мы продолжим.

Это заняло у него пятнадцать минут. Мортон совсем замёрз.

В конце концов, он добрался до кровати. Рассказ о человеке с рыжими усами, фигура в окне, свет, который Мортон видел в доме, было больше, чем то, что полисмен хотел услышать. Он несколько раз повторил, что Мортон должен всё это обязательно рассказать детективу. То, что Мортон сам ждал там на месте раньше его прихода, заставило его нахмуриться; само то, что Мортон вошёл в тот дом, вызывало у него ещё большее неодобрение.

Это был бесстрастный коп с лысеющей головой, на которой была видна красная полоска, видимо от постоянного движения шлема. Волосы по краям головы, частично седые, были мокрыми от пота, стекающего с головы. Он несколько раз покачал головой, но напрямую так и сказал, что история эта очень странная.

– Это дело для детективов, – сказал он ещё раз и ушёл.

– Теперь вы вляпались, – сказал Фрэнк.

– Я?

– Полиция будет считать вас виновным за взлом и проникновение, пока они не раскроют дело.

– Иди-ка ты спать.

– Я не ложился спать всё это время не потому, что мне это нравится, генерал. Фрэнк посмотрел на него с подозрением. – Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Рука болит, но я ею работаю, и пальцы сгибаются. От удара по голове у меня звёздочки поплыли перед глазами, но это прошло, осталась головная боль. В основном, меня ранит то, что я оказался таким тупицей. Ты, наверное, подумал, что я раньше никогда из пистолета не стрелял.

Наутро синяк на руке Мортона саднил, но головная боль прошла. Он по-прежнему был недоволен собой, пожалуй, ещё больше, чем вчера. Желая от него избавиться, он вышел на Миллман Стрит, посмотрел на дом спереди и рядом с входной дверью обнаружил объявление «Сдаётся внаём». На нём от руки мелким, но аккуратным, почерком было написано имя агента недвижимости на Рассел Сквер. Ни само объявление, ни размер текста не предполагали, что кто-то сильно надеялся в отношении дома № 14 по Миллман Стрит. Мортон посмотрел на дом и понял, почему: слишком маленький, слишком старый, слишком плохо ухоженный. Казалось, что вряд ли кто жил тут вообще раньше? Маловероятно.

В девять ругаясь от того, что приходится тратить на это своё рабочее время, он уже стоял у компании «Плам и Ангевин» на Рассел Сквер. Плам оказался угодливым, улыбающимся, похожим на кролика человеком, который был слишком молод для такой фамильярности, изумился, что на кого-то напали в одном из его домов и шокирован, что кто-то проник в дом.

– Но это же взлом и проникновение, – сказал он. – Вам нужно было нас известить!

– Вас не о чём было извещать.

– Вы обязаны по закону!

– Не будьте таким смешным – возразил Мортон.

– Но это ценная собственность!