Загадка тетрадигитуса

"Малая курительная" оказалась совсем рядом. Официант поставил свою ношу на столик и принялся поправлять безделушки на каминной полке. Иван увидел на скатерти тёмно-бежевый квадратик картона в бронзовой рамке. На нём значилось – "сэр Рэндольф Черчилль".

Удача: похоже, столик зарезервирован для беседы бывшего министра по делам Индии и первого морского лорда. А может, это его постоянное место – кто их знает, эти клубные традиции…

Кроме официанта, в Малой курительной никого не было. Иван оглянулся, воткнул в косяк двери кнопочку микрофона, и тут в коридоре раздались громкие, недовольные голоса. Швейцар? Точно – рассержен и требует, во чтобы то ни стало, отыскать пропавшего рассыльного.

Ну, была – не была! Юноша набрал в грудь воздуха и, проскочив мимо ошеломлённого официанта, нырнул под длинные, до пола, складки скатерти.

– …. а из-под стола меня извлёк швейцар. Схватил за шиворот, и поволок за собой, урод…

– А жучки не найдут? – спросила Варя. – Не может быть, чтобы под стол не заглянули!

– Чтобы найти, надо знать, что искать, а они тут понятия не имеют об электронная прослушке. Найдут один, посмотрят, поковыряют, да и выкинут. А я успел три штуки всадить, и снизу, в столешницу, и в ножки.

Микрофонами он запасся заранее. Горсть тёмных пластиковых штучек: крошечная таблетка на острой иголочке длиной в полсантиметра, диапазон действия – метров триста, работать будет дня три, потом сдохнет питание. Более чем достаточно – уже сегодня, лорд Рэндольф и сэр Артур Худ усядутся за круглый столик у камина в Малой курительной и продолжат беседу, начатую на Портсмутском рейде.

– … Ну а дальше – план "Б" сработал! Швейцар приволок меня в библиотеку, и я представился джентльменам, которые там собрались, племянником черногорского князя… то есть, тьфу, господаря. Якобы я учусь в Германии, в Геттингенском университете, и на каникулы приехал в Англию. А потом взял, да и ляпнул, что в White's забрался на пари, которое заключил с приятелями по студенческой корпорации, что смогу проникнуть в самый закрытый клуб Британии!

– И что они, это проглотили? – недоверчиво спросила Варвара. – Даже полицию не позвали?

– Представь себе, нет. Они же все заядлые спорщики, обожают подобные экстравагантные пари. Эта история пришлась джентльменам по душе, тем более, что я выходил какой-никакой, а аристократ, человек их круга, хотя и с диких Балкан. Стали смеяться, хлопать меня по плечам, даже чаю предложили!

– И как тебе в голову пришло про пари? – удивилась напарница.

– Я и сам не знаю. Машинально ляпнул. И – в самую точку! Джентльмены тут же составили "комитет" и принялись спорить, как надо поступить в таком исключительном случае. Решили сделать запись о происшествии в фолианте, куда заносятся сведения обо всех заключённых в клубе пари, а мне выдать официальное свидетельство. Вот, гляди!

И предъявил лист плотной кремовой бумаги, украшенный замысловатыми вензелями.

– Это фирменный клубный бланк. Для приглашений, писем, всяких официальных рассылок. Тут написано, что мистер Лазар Драгнчевич – это я – действительно проник в клуб White's во исполнение своего пари, что и подтверждается членами клуба в составе… тут длинный перечень, одиннадцать имён. Каждый, честь по чести, расписался, и даже клубную печать приложили, чтобы уж никаких сомнений!

– А зачем ты под стол залез – не спросили? – поинтересовалась девочка.

– Спросили, а как же! Я ответил, что это тоже было условие пари. Вот, они это отдельно записали, прочти…

Кэб миновал площадь Ватерлоо. До пансиона было довольно далеко, и у Ивана не было сил возвращаться пешком, эскапада с клубом окончательно выбила его из колеи. Варя же, наоборот, была энергична и деятельна. Ей надоело отсиживаться на вторых ролях, и она решительно брала дело в свои руки.

– …осталось вернуться и записать всё, что они будут говорить. А сейчас – поехали обратно, тебе надо переодеться и хоть немного отдохнуть. Когда ты обещал вернуть этому Билли форму?

– В десять-тридцать пополудни. – лениво отозвался Иван. – Вечером то есть.

Не хотелось шевелиться, и даже говорить было неохота. Он изо всех сил боролся со сном; голос напарницы звучал глухо, как сквозь слой ваты. Ехать бы так и ехать, не останавливаясь – и будь что будет.

– А если эти двое до того времени не закончат беседу? – немедленно заволновалась Варя. – Хотя, я могу посидеть, а ты пойдёшь на встречу…

– Никуда я не пойду! – запротестовал Иван. – Ничего, не барин, подождёт. Даже рад будет – я обещал ему, в случае опоздания, накинуть гинею. Так что у мальчика Билли сегодня удачный день.

– Ну и зря! И так кучу денег, отвалил, подозрительно! А вдруг побежит за констеблем?

– Ага, как же! – хмыкнул юноша. – Не видела ты эту хитрую рожу – чтобы такой добровольно отнёс свои деньги копам? Да ни в жисть!

– В Лондоне постовых полицейских называют "бобби" а не "копы" – учительским голосом сказала девушка. – Меньше надо американские боевики смотреть и лучше готовиться!

Иван замолк. Напарница права – подготовка у него, и правда, хромала. Во всяком случае, в том, что касается лондонской полиции.