Загадка Туринской Плащаницы

Справочники и учебные пособия отчасти даже угнетают творческую мысль. Они создают иллюзию всеведения, существования ответов на все вопросы. Возможно, по-другому и нельзя: прежде чем отправиться в неведомые области познания, требуется основательно освоить научный метод и ознакомиться с тем, что уже открыто, изучено. Иначе, как говорится, станешь изобретателем велосипеда.

Для науки, исполненной сомнений, нет запретных тем и проблем. То же относится к философским рассуждениям.

В этом отношении религиозная вера не то чтобы ограниченна, но часто благосклонно допускает, а порой и приветствует отсутствие любознательности, тем более – сомнений. Это понятно: сомнения расшатывают или порой разрушают веру в религиозные догмы.

К сожалению, вера и авторитет (пророка, ученого, мыслителя, Священного Писания) вполне может подменить самостоятельную работу ума, труд познания. Как говаривал М. В. Ломоносов, «легко быть философами, выучив наизусть три слова: Бог так сотворил; и сие дая в ответ вместо всех причин».

Показательна в этом отношении история Фомы по прозвищу Близнец, рассказанная в Евангелии от Иоанна. Услышав весть о чудесном воскрешении Иисуса Христа, Фома сказал:

«Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25).

И только воочию увидев воскресшего Христа, Фома уверовал в чудо.

«Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие» (там же, 29).

Действительно, религия почитает за высокую доблесть непоколебимую веру даже в то, что сам не видел, не исследовал. В древности это было оправдано отсутствием убедительных научных данных, неразработанностью научного метода. При недостатке знаний, информации приходится полагаться на книги, признанные священными, кладезем премудрости, или доверять жрецам, священникам.

Чисто по-человечески не очень-то симпатичен Фома Неверующий, который собирается ради познания, для утоления своих сомнений вложить палец в кровоточащую рану. Однако приходится признать: именно это отвечает научному методу исследований (конечно, аллегорически понимая евангельскую притчу).

То, что верующему может показаться кощунством, недостатком истинной веры и слабостью духа, ученый считает совершенно необходимым сбором достоверных сведений, фактов. Без этого научное исследование теряет всякий смысл, превращаясь в своевольное фантазирование или в бесплодные схоластические рассуждения.

Вот почему более трех десятков «последователей» Фомы Неверующего, современных ученых разных специальностей, с огромным нетерпением ожидали разрешения владельцев Туринской Плащаницы на ее исследование. Требовалось подвергнуть анализу все, начиная с характера самого изображения и кончая следами – якобы! – крови. Кощунственное и духовно разрушающее безверие? Нет, применение научного метода для изучения религиозной реликвии.

Католическая церковь, папа римский до сих пор не признали Туринскую Плащаницу погребальным саваном Иисуса Христа. Возможно, просвещенные религиозные деятели и не могут поступить иначе без надежных научных данных. Этот факт весьма показателен.

Разрешение на исследование Плащаницы было все же дано. Это продемонстрировало высокий авторитет сегодняшней науки. (Переговоры велись не только с церковниками-попечителями, но и потомком герцогов Савойских, бывшим королем Италии Умберто II, владельцем Туринской реликвии.)