Загадка туристического агентства

– Ладно, – с неохотою сдался Ахметов.

– Тогда вперед! – воскликнул Женька.

Тут перед ребятами встала другая проблема: как затащить тяжелого Марата на четвертый этаж.

– Способ один, – сказал Лешка. – Делаем руки замочком. Маратка садится, как в кресло, и мы таким макаром по очереди его тащим.

Так друзья и поступили. Тащить оказалось тяжело. Женька даже высказал предположение, что, видимо, Марату на ногу наложили не гипс, а какой-то железобетон. Ахметов на это возразил, что гипс ни при чем. Всему виной его, Ахметова, мышечная масса, над созданием которой он начал работать еще в первом классе. Боря Савушкин имел по этому поводу особое мнение. Мол, когда у человека травма, он почему-то всегда становится тяжелее, чем обычно.

Как бы там ни было, но, достигнув двери родного десятого «Б», ребята чувствовали себя на последнем издыхании.

– Ну, чего? Вносим? – прошептал Пашков.

Из-за двери кто-то монотонно вещал.

– Небось «Головлевых» отвечает, – сказала Катя.

Но Лешка уже скомандовал:

– Вперед!

Женька распахнул дверь. Остальные втащили Марата. Огромный грузный Роман Иванович восседал за столом. У доски переминался с ноги на ногу Вовка Бочкарев – верная «шестерка» Вадика Богданова. По его виду легко было понять, что он не слишком хорошо себя чувствует в обществе «Господ Головлевых». Ребят охватило запоздалое сожаление. Бочкарев не стоил того, чтобы его спасать.

– А ну, погодите, – прошептал Марат. – Пускай сперва Бочкарев свою пару получит. Ради такого гада…

– Почему на урок опаздываете? – прогудел зычным басом Роман Иванович. – Где вас носило?

– Не нас носило, а мы Марата носили! – размахивая во все стороны костылем, заорал долговязый Женька. – Вот! У него нога!

Впереди стоящие расступились. Взорам литератора предстал Марат, восседающий на сцепленных руках Олега и Борьки Савушкина. Загипсованная нога была гордо выставлена вперед.

– Что это еще с тобой случилось? – прогудел Роман.

– Упал. На боксе! – едва не задев литератора костылем, отозвался Женька.

Класс с большим удивлением взирал на Марата.

– Ставим! – скомандовал Пашков.

– Не буду я падать, – вдруг прошептал Марат.

– Я понимаю, что у него травма, – с возмущением поглядел на вновь прибывших Роман Иванович. – Но, по-моему, это еще не повод для опоздания на двадцать пять минут.

– Падай, Марат! – прошептал Лешка. – Не усугубляй ситуацию!

– Я вас спрашиваю, почему вы так долго не являлись на урок? – повторил Роман Иванович.

Судя по цвету, который приняла его обрамленная седыми кудрями лысина, положение становилось взрывоопасным.

– Говорю тебе, надо падать, – склонился Пашков к уху Марата.

– Не буду я Бочкарева спасать, – уперся тот. – Пусть сперва Роман пару ему влепит, а после упаду.

Тем временем Женька, продолжая размахивать во все стороны костылем, втолковывал учителю, как трудно было тащить Ахметова по лестнице. Роман Иванович, уворачиваясь от костыля, гудел:

– Подъем Ахметова на четвертый этаж – еще не аргумент, чтобы почти половина класса являлась к середине урока.

Пашков понял, что промедление смерти подобно. И так как ему совершенно не улыбалось сдавать Роману индивидуальный зачет по всему творчеству Салтыкова-Щедрина, он, еще раз прошипев: «Сколько тебе повторять? Падай!» – толкнул Марата. Тот упал. Класс прорезал истошный вопль. Так кричит в джунглях смертельно раненный зверь.

Глава III. Бедный Марат и другие

– И чего ты орешь? – склонился Пашков над Маратом. – Совсем память отшибло? Тебе сейчас полагается быть в глубоком обмороке. А орать начинай через десять минут.

– А-а! – не внял его доводам Ахметов. Вцепившись двумя руками в здоровую ногу, он, не переставая, вопил.

– Вот видишь, и ногу перепутал, – продолжал его наставлять Пашков. – У тебя совершенно другая сломана. Которая в гипсе. За нее и хватайся, если уж тебе сразу базар поднимать приспичило.

– Теперь уже и эта! – огласила класс новая порция ахметовских стонов.

– Как эта? Почему эта? – вытаращился Лешка.

– Ахметов! Что с тобой? – не на шутку встревожившись, пожилой литератор выскочил из-за стола и склонился над Маратом.

– Нога! – проорал тот. – Вызывайте «Скорую»!

«Классно притворяется, – отметил про себя Пашков. – Только жаль, все перепутал. Но орет хорошо. Вон как Роман засуетился».

Решив усилить драматизм ситуации, Лешка укоряюще посмотрел на литератора:

– Видите, Роман Иванович. Теперь всем ясно, почему мы на ваш урок опоздали. Без нашей помощи Марат давно бы упал. Представляете, если бы это случилось на лестнице?

– На лестнице, вероятно, было бы еще хуже, – смущенно пробасил Роман Иванович. – Ну, Ахметов, – схватился он за свободную от гипса ногу Марата. – Скажи, где у тебя болит?

Ахметов дернулся и взвыл пуще прежнего:

– Везде у меня болит.

– Плохо дело, – поднялся с корточек литератор. – Боюсь, Ахметов у нас вторую ногу сломал.

– Точно, сломал! – с уверенным видом произнес Женька. – Маратка у нас такой. Он может.

Компания с Большой Спасской переглянулась. Все они не меньше, чем Пашков, восхищались представлением, которое закатил Ахметов. Похоже, у него проявился настоящий актерский талант.