Загадка туристического агентства

— Переиграл Марат, — согласился Олег.

— Мог бы обойтись и без «Скорой», — поддержала Катя.

— Теперь-то уже все равно, — возразил Пашков. — Ну, сделают ему там рентген. Скажут, что ничего страшного нету. Я, главное, чего боялся? Врач мог сразу засечь, что он симулирует. Но, видно, на наше счастье, попался какой-то неопытный.

— Мне одно непонятно, — задумчиво произнесла Таня. — Зачем Ахметов отца вызвал?

— Для отмазки, — убежденно заявил Пашков. — Ежу понятно, что Марат никому не звонил. Просто сделал вид. Вот и получилось очень правдоподобно. А если бы он этого не сделал, дяде Хаме позвонил бы Роман. Тогда бы поднялась настоящая паника.

— Не ожидала я такого от нашего Маратика, — с невольным восхищением произнесла Катя. — По-моему, после сегодняшнего представления его можно принимать в труппу любого театра.

— Причем без экзаменов и высшего образования! — хохотнула Моя Длина.

— Чует мое сердце, добром это представление не кончится, — хмуро взглянул на друзей Темыч.

— Меня уже от твоего сердца тошнит, — сказала Катя.

— И вообще, Темыч, — подхватил Женька. — Не знаю уж, как для тебя, а для меня все кончилось замечательно. Теперь не придется Роману пересдавать «Господ Головлевых».

— Фирма веников не вяжет, — счел своим долгом подчеркнуть свою значимость Пашков. — Прошло все четко. Только Марат немного перестарался. Но это от недостатка опыта.

— И впрямь молодец, Ребенок, — похвалила Моя Длина. — Очень четко сработано.

— Вот это и подозрительно, — ехидно произнесла Катя.

Остальные усмехнулись. Обычно даже самые элементарные расчеты Пашкова где-нибудь, да давали сбой, что оборачивалось для окружающих порой малыми, а порой и большими катастрофами.

— Перестань, Катька, — к восторгу Пашкова, вступилась за него Моя Длина. — Ребенок всех- нас спас. А победителей не судят.

Лицо Темыча приняло скептическое выражение. Сердце его продолжало «чуять», однако, взглянув на Катю, он промолчал. Звонок возвестил о начале второго урока. Ребята отправились на биологию. Уже подходя к кабинету, Моя Длина сказала:

— Отсидим этот урок, а потом звякнем Марату на мобильный. Интересно, как он там выкручивается.

Биология для Компании с Большой Спасской тянулась уж очень долго. Мыслями все они были с Маратом. Едва началась перемена, нетерпеливый Женька первым потребовал:

— Машка, звони.

Школьникова извлекла из рюкзачка телефон.

— Маратик, — кокетливо проговорила она в трубку. — Как ты там? Отвертелся? То есть? — Ребята увидали, как у Школьниковой медленно вытягивается лицо. — Да ты что? — У Машки сделался такой взгляд, будто она вместо холодной воды внезапно глотнула кипятка. — Замогильно!

— Чего там? Чего там? — проорал Женька.

— Изыди, — отпихнула его Школьникова. — Нет, Маратик, это я не тебе. Так чего со второй ногой… Трещина? Ну, зашибись-умри!.. Будут гипс накладывать? Вот травка зеленая!

Настала длинная пауза. Впрочем, остальным уже было в общих чертах ясно, что Темино сердце чуяло не зря.

— Лешка-то? Пашков? — наконец, снова заговорила Моя Длина. — Тут стоит. Куда ему деться? Чего-о?..

Ладно, Маратик, передам. Ты уж держись! Кстати, тебя в больнице оставят?.. Ах, Олесь сейчас домой увезет. Ну, тогда ладно. Мы с ребятами еще тебе позвоним попозже… Да передам, передам я Ребенку. Пока.

Моя Длина убрала телефон. Затем, смерив Пашкова тяжелым взглядом, громко сказала:

— Дурак ты, Ребенок. И шутки у тебя тоже дурацкие!

— Почему это я дурак? — захлопал от обиды глазами Лешка.

— Потому что по твоей милости у Марата вторая нога пострадала. Рентген показал трещину. Предок его Склифосовского на уши поставил. А врачи ему сказали, что трещина, может, еще и вчера возникла. Только в том травмпункте ее не заметили.

— Ну, а при чем же тут я? — оправдывался Пашков. — И вообще, мы же с Маратом условились, что он сам упадет. Боксеры, между прочим, такому обучены.

— Верно, — подтвердил стоявший тут же Боря Са-вушкин. — Только нас этому учат без ноги в гипсе.

— А, может, трещина у Марата и впрямь со вчерашнего дня? — вмешалась Таня. — Сегодня он походил. Вот ему и сделалось хуже.

— Только, пока Ребенок его не толкнул, у него вторая нога совершенно не болела, — возразила Моя Длина. — В общем, Маратик велел передать тебе, — кинула она еще один уничтожающий взгляд на Пашкова, — чтобы ты, когда он вернется в школу, на глаза ему не показывался. Иначе Ахметов за себя не отвечает.

— Нокаут тебе, Пашков, обеспечен, — на полном серьезе заверил Боря. — Марат у нас по таким ударам мастер.

— Боюсь, Лешенька, ты нажил серьезных врагов, — покачала головой Катя.

— А почему во множественном числе? — не понял Пашков.

— Потому что дядя Хама тебя, наверное, тоже любить не будет, — пояснила Катя.

— Он чего, дяде Хаме сказал? — не на шутку перепугался Пашков. Ему тут же вспомнилось изборожденное шрамами лицо Убейволка.

— Живи, Ребенок, — успокоила Моя Длина. — Марат просил тебе передать, что отец ничего про твою «шутку» не знает.

Пашкову стало чуть легче. Однако Моя Длина тут же добавила:

— Марат будет сам с тобой разбираться. Лешка вновь опечалился.