Загадка впадины Лао. Соната-фантазия

— Чтобы Советы снова нас опередили, — раздраженно перебил тот. Его желчное аскетическое лицо болезненно сморщилось. — Проклятая печень! Не забывайте, мистер Шварц, — продолжал он, — вылет советской экспедиции на Луну — дело считанных дней. Нужно опередить. Не так ли? — обвел он взглядом сидящих за столом.

В ответ раздались одобрительные возгласы.

— Мы должны, — он сделал ударение на последнем слове, — запустить "Фалькон" не позднее, чем через две недели.

Шварц сделал протестующий жест.

— Это невозможно! Корабль недоработан. Мы не имеем права рисковать жизнью человека и нашим престижем! — воскликнул он, надеясь найти поддержку у окружающих.

Сидящий рядом генерал неодобрительно взглянул на него и обратился к председателю.

— О каком праве говорит главный конструктор? Кто может нам запретить пожертвовать одним человеком?! А насчет престижа, вы и так изрядно его пошатнули, — бросил он в сторону Шварца. — Ваши ракеты не раз падали черт знает куда, даже на головы латиноамериканцам.

— И все же, я не могу взять на себя ответственность, — упрямо не соглашался Шварц.

Председатель сощурил глаза и они сразу сделались колючими.

— Вы можете гарантировать хотя бы благополучную посадку "Фалькона" на Луне? Понимаете меня, посадку.

Шварц удивленно взглянул поверх очков.

— То есть как это только посадку! Что за смысл посылать туда человека, если не будет гарантии возврата?

— О, боже! Как наивны эти ученые! — воскликнул генерал. — Знамя! Водрузить на Луне наше знамя! Объявить ее…

Председатель громко кашлянул и так взглянул на генерала, что у того слова застряли в горле. Идиот! Тупица! Хотя здесь и узкий круг, но зачем же выбалтывать сокровенное. Впрочем, все эти солдафоны на один лад. Напыщенный вид, ультрагромкие фразы и полное отсутствие чувства меры!

— Не будем придавать большого значения словам генерала, — сухо процедил он. — Мы преследуем иные цели. В первую очередь — чисто научные.

Шварц спрятал глаза за темными стеклами очков. Его лицо стало непроницаемым.

— Ну так как же, мистер Шварц?

Ученый молчал.

Тонкие губы председателя растянулись в зловещей улыбке.

— Может быть, напомнить условия контракта, подписанного вами в дни крушения третьего рейха?

— Довольно! — Шварц порывисто встал. Его левая щека задергалась от нервного тика. — Я не собираюсь взывать к порядочности, это бесполезно. Тот, кто попал в ваши руки, уже не вырвется до конца своих дней! Меня постигло такое несчастье и я вынужден подчиниться. — Он горестно усмехнулся. — Что ж, господа, могу заверить, "Фалькон" стартует в назначенный вами срок. За дальнейшее — не ручаюсь.

Солнечным августовским утром в эфир полетели сенсационные вести. Под звуки национального гимна дикторы всех радиостанций страны сообщили о запуске на Луну космического корабля с человеком на борту.

Заголовки газет кричали:"

Первый человек летит к Луне!"

Новое достижение свободного мира!"

Джимми Линдей ведет "Фалькон"!"

Мы опередили русских!"

Простоватый молодой парень в форме военного летчика во весь рот улыбался с первых страниц газет.

На другой день шумиха достигла апогея. Сообщения с борта "Фалькона" транслировались по всему миру. Предприимчивые дельцы в прессе, по радио, телевидению, рекламировали рестораны, которые посещал Линдей, его любимые папиросы, вина, галстуки…

Журналы были переполнены фотографиями: Джимми обедает, Джимми танцует, Джимми играет в регби, Джимми на пляже…

Певички распевали сразу ставшую модной песенку: "Люблю я лунатика Джимми".

Экстренные выпуски новостей следовали один за другим."

Фалькон" приближается к Луне"

До Луны осталось менее часа полета"

Джимми выбирает место для посадки"

И вдруг тревожный голос диктора:"

Внимание, внимание! Космонавт Линдей из-за технических неполадок совершить посадку не может, "Фалькон" вышел на орбиту вокруг Луны".

И тут же новое сообщение взволновало мир. Радио Москвы известило, что несколько часов тому назад на Луну стартовал космический корабль "Метеор" с экипажем из трех человек: летчиком-космонавтом майором Андреем Крамовым, доктором физико-математических наук Павлом Маркеловым и космобиологом Светланой Маевской. Корабль следует по расчетной траектории. Самочувствие космонавтов хорошее.

Глава 3

Крамов внимательно оглядел ряды приборов над пультом управления. Все в порядке, теперь можно и отдохнуть. Сняв гермошлем, он укрепил его на крючке у боковой стенки пульта, чтобы не ловить по всей кабине, взял из гнезда термос и с наслаждением глотнул горячего кофе.

В кабине было тихо. Только из репродуктора доносились чуть слышные шорохи, да изредка сухо стрекотал киноаппарат.

Светлана витала в воздухе около иллюминатора. Придерживаясь за скобу, она делала съемки удаляющейся Земли.

Павел Кузьмич закрепился в кресле ремнями и прильнул к телескопу.

— Светлана, побереги пленку, еще пригодится! — посоветовал Крамов.

— Все, Андрей Петрович, плыву к вам.

Крамов поймал девушку за руку и помог ей сесть в кресло.

Светлана закрыла глаза, ее лицо побледнело. Опять головокружение. Не очень все-таки легко привыкнуть к невесомости!

— Что с тобой! — забеспокоился Крамов.