Читаем Загадка XIV века полностью

Уверенные в победе над презренными неверными, крестоносцы разбили лагерь — перед городом выстроились яркие шатры, в центре, над шатром герцога Бурбонского, взвился флаг с королевскими лилиями, а на флангах разместились генуэзские арбалетчики. Они могли блокировать Махдию с моря и на земле, посреди полуострова, однако город запасся провизией и имел доступ к свежей воде, которую добывали из подземных источников. В городе имелось значительное население и гарнизон численностью шесть тысяч солдат, расквартированный в подземных казармах. Если бы Махдия пала, христиане могли без помех завоевать Тунис, но султан позаботился об обороне города и призвал на помощь правителей соседних стран, которые сформировали армию вдали от прибрежной зоны.

Три дня захватчикам никто не мешал готовиться к осаде, но к вечеру третьего дня берберы вдруг «с дикими криками выскочили из крепости». Охрана христианского лагеря забила тревогу, и берберы были отброшены, при этом триста человек погибли. Город возобновил молчаливое сопротивление, а христиане, чтобы предотвратить новые нападения, возвели частокол из связанных между собой кольев высотою четыре фута, а с помощью скрещенных весел и копий смастерили укрытие для стрелков и расставили часовых через каждые сто двадцать футов.

Барабаны и трубы оповещали о приближении армии сарацин, насчитывавшей, по слухам, сорок тысяч воинов. Разбив лагерь позади города, они не вступали в решительное сражение, но тем не менее совершили ряд чувствительных вылазок на быстрых скакунах. Они нападали на христиан в самое жаркое время дня и заставляли вступать в бой. Европейцы «почти горели» в своих стальных доспехах, в отличие от берберов, носивших нагрудники из кожи или стеганой ткани. Во время преследования берберы быстро разбегались, но тут же перегруппировывались и в свою очередь гнались за противником; тяжелые доспехи христиан не способствовали быстрому передвижению, и потому их армия несла большие потери. Нападения продолжались в течение семи недель почти каждый день, а иногда и ночью.

Генуэзские корабли с моря снабжали христиан провизией, которую привозили из Сицилии и Калабрии, однако поставки эти осуществлялись нерегулярно, бывали и долгие перерывы. От крепкого вина клонило в сон. Жара и жажда, ранения и лихорадка, расстройства желудка от плохой воды — то есть те же условия, за исключением чумы, от которых страдали воины во времена крестового похода Людовика Святого — выматывали осаждающих. Тучи насекомых действовали на нервы не меньше, чем неприступность города. Люди пытались экономить провизию и подбадривали друг друга. По словам преданного Фруассара, «сир де Куси в особенности заботился о рыцарях и оруженосцах — тех, что победнее». А вот герцог Бурбонский был равнодушен, сидел перед своей палаткой скрестив ноги и требовал обращаться к нему через третье лицо, не обращая внимания на унижения бедных рыцарей. Сир де Куси, напротив, старался быть с воинами на равных. Он был добр ко всем и вел себя любезнее, чем герцог Бурбонский, который не был вежлив с иноземными рыцарями и оруженосцами.

Поскольку христиане не привезли с собой осадных орудий, способных сокрушить стены, они начали строить большую передвижную башню. Башня была шириною в сорок футов и высотой в три этажа, выше стен Махдии. Тем временем защитники крепости, страдавшие от блокады, направили гонцов на переговоры. Гонцы предстали перед Бурбоном и де Куси, и те внимательно выслушали их речь в переводе генуэзца. Гонцы спросили, почему французские и английские рыцари пошли войной на тех, кто не причинял им вреда. Сами они навредили, мол, только генуэзцам, что естественно: между соседей издавна вошло в обычай хватать друг у друга все, что понравится.

Ответ требовал осторожности: для справедливой войны требовалась хорошая причина. Бурбон и де Куси проконсультировались с двенадцатью знатными аристократами и, очевидно предположив, что неверные невежественны, ответили, что пришли на войну с сарацинами потому, что те неверующие, и это делает их врагами, они также хотят посчитаться с ними за их предков, которые, мол, распяли сына Бога по имени Иисус Христос.

Услышав такой ответ, сарацины рассмеялись и сказали, что Христа распяли евреи. Переговоры, похоже, этим и завершились.

Впоследствии возле крепостной стены встретились бербер и христианин и вступили в спор на тему о достоинствах своих религий. Спор этот не был случайным, просто берберы искали способ взять пленных. Бербер предложил решить исход единоборством десяти воинов с каждой стороны. Десять крестоносцев тотчас откликнулись, среди них были Ги и Гийом де Тремуай, Жоффруа Бусико и два английских рыцаря. Лагерь возбужденно галдел в ожидании поединка. Только де Куси был недоволен.

— Придержите языки, вы никогда не задумываетесь о последствиях, — говорил он. — Никакой выгоды в этом поединке не вижу.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже