Все эти мысли и воспоминания неспешно проплывали в голове, пока я привычно шагала к замку. За эти годы я точно выяснила: от начала дороги до ворот, ведущих на территорию, ровно две тысячи шагов. Это по хорошей погоде, разумеется. Впрочем, сюда и пройти-то можно только в сухую погоду: в остальное время есть реальный шанс переломать ноги на скользких старых булыжниках.
Сейчас солнышко светило вовсю, под ногами ничего не хлюпало и не скользило, так что ровно через положенные две тысячи шагов я остановилась перед ажурными коваными воротами, запертыми на солидный замок. Сбоку, за густым кустом шиповника, притаилась небольшая калитка, которой в прежние времена, видимо, пользовались слуги.
За створками просматривался замковый двор, сейчас густо заросший яркими одуванчиками и какими-то синими цветочками, название которых я никак не могла запомнить.
Нашарив в кармане ключ, я открыла недовольно скрипнувшую калитку и шагнула на территорию замка. За прошедшие годы я бывала здесь десятки раз и не уставала удивляться непередаваемой красоте серых стен, словно взлетающих в небо, стрельчатых окон, украшенных витражами в изящных переплётах, барельефам в виде растительного орнамента…
Наверное, когда-то в строительство замка вложили душу, сердце, мечты о большой и дружной семье, которой будет хорошо в этом защищённом от всех напастей доме. Но что-то пошло не так, и вот уже несколько десятилетий в замке никто не жил.
Я смотрела на выложенное редким золотисто-зелёным эф-риссарским мрамором крыльцо, широкую лестницу в тридцать пять ступеней и пыталась представить себе, как к дому снова начнут подъезжать экипажи, как на солнце опять засияет камень, отреставрированный умелыми руками. Сейчас же мрамор был почти не виден под слоем пыли и невесть откуда налетевших сухих листьев. В огромных вазонах, стоящих по бокам от входной двери и на каждой ступени парадной лестницы, не росло ничего, а ведь когда-то наверняка здесь пышно цвели белые или жёлтые розы, гармонировавшие с золотыми искрами мрамора.
И почему-то именно сейчас мне до боли в сердце захотелось, чтобы замок снова ожил, чтобы он наполнился голосами и смехом, засиял огнями в окнах и мягким светом фонарей в саду и на аллеях небольшого парка. Туда я тоже несколько раз забредала, но кроме запущенности и неухоженности ничего не обнаружила.
Потянув на себя тяжеленную дверь, я вошла в огромный холл, пустой и неуютный, и даже солнечный свет, проникавший сюда через огромные окна, казался бледным и каким-то болезненным. Ему не удавалось полностью разогнать тени, и они собирались в углах, под потолком, за изъеденными молью пыльными шторами.
Я прошла через холл, поднялась по слегка поскрипывающим ступеням, ведущим на второй этаж, прогулялась по огороженной резными деревянными перилами галерее, посмотрела на винтовые лестницы, по которым можно подняться в угловые башни, и тяжело вздохнула, представив себе объём предстоящей работы. О том, что творится в гостевом крыле или, например, в подвале, я старалась даже не думать.
Но с чего-то ведь придётся начинать и, скорее всего, мне практически сразу понадобится комната, в которой я смогу встречаться с поставщиками, различными официальными лицами, держать документы и счета. Не бегать же каждый раз через сад туда и обратно, да и не хотелось мне превращать дом в контору. Обустраиваем замок? Значит, все деловые вопросы будут решаться здесь же.
Требования у меня к такой комнате-кабинету были достаточно просты: это должно быть помещение на первом этаже, достаточно просторное и светлое, желательно с окнами, выходящими на подъездную дорогу. После почти получасового блуждания по первому этажу, во время которого я обнаружила множество всевозможных комнат, чуланов, дверей, лестниц, ведущих неизвестно куда, я поняла: для моих целей подходит одна-единственная комната. Раньше она, вероятно, служила своеобразным залом ожидания для посетителей или просителей, так как из мебели здесь были только многочисленные диваны и кресла. К сожалению, вся обстановка давно пришла в негодность, хотя несколько кресел я решила показать мастеру: вдруг их ещё можно восстановить?
Почему-то мне казалось очень важным сохранить хоть что-то из вещей, оставшихся от прежних хозяев замка, о которых я практически ничего не знала. Да и хотела бы узнать — так не у кого, так как даже верный Хатч ничего кроме сплетен и слухов рассказать нам с тётушкой не смог.
Несмотря на то, что и отец, и дед, и, кажется, даже прадед Хатчинсона работали в замке, сам Мэйсон уже не застал никого из владельцев, а всё, что знал — только то, что рассказывали старики. Мне, разумеется, все эти истории были жутко интересны, но верить в них категорически не получалось: всё же я родилась почти через полтора тысячелетия после того, как проигравшие в Последней Битве маги навсегда покинули наше королевство.