Загадка женственности

Во многие университеты доступ домохозяйкам закрыт именно потому, что в них нет вечернего и заочного обучения. Может быть, они не хотят плодить дилетантов. Но вечернее (заочное) обучение в колледже, как на соискание степени бакалавра, так и магистра, проводимое по серьезной программе, — это единственный вид образования для домохозяек, который спасет их от дилетантизма, это единственный способ для женщины, обремененной семьей, получить или продолжить серьезное образование. Для университетов это тоже очень выгодно. Поскольку университетские аудитории и оборудование перегружены из-за большого наплыва студентов, университеты, а заодно и женщины только выиграют от программ, не требующих регулярного посещения занятий. Правда, есть прекрасные учебные программы, рассчитанные на регулярное посещение, как, например, программа для продолжающих образование женщин, разработанная в университете Миннесоты, который сознательно пошел на это, но такая программа не годится для женщин, начинающих образование и еще толком не знающих, чего они хотят. Этим женщинам, если они приняли новую жизненную программу, может помочь любое учебное заведение, используя имеющиеся у него ресурсы.

Колледжам и университетам тоже нужно перестроиться в смысле отношения к своим выпускникам; они должны стать для них на всю жизнь alma mater, которая сможет, если нужно, направить их, не потеряет из виду, будет в курсе их дальнейших занятий, независимо от того, где они будут происходить. Как преданность, так и финансовая поддержка со стороны бывших питомцев неизмеримо возрастут, если вместо чайных столов, организуемых для сбора средств, и сентиментальных вечеров для выпускников каждое 5 июня они (особенно женщины) в любой момент смогут продолжить образование в родном колледже под руководством компетентных преподавателей. Выпускники Барнард-колледжа, например, уже сейчас могут вернуться туда в любое время, чтобы бесплатно прослушать какой-нибудь курс, если, конечно, они имеют для него соответствующий уровень подготовки. Все колледжи могли бы организовывать летние институты для женщин, чтобы знакомить их с достижениями в различных областях, помогая восполнить пробел, образовавшийся за годы воспитания детей. Они могли бы ввести вечернее (заочное) обучение и краткосрочные курсы для домохозяек, не имеющих возможности регулярно посещать занятия. Они могли бы руководить самостоятельными занятиями, выполняемыми женщинами дома. Они могли бы разработать систему, по которой зачетные работы, выполненные женщинами в области педагогики, психиатрии, социологии, политологии, послужат основанием для получения степеней. Пусть вместо сбора денег — самой распространенной женской общественной работы — женщина собирает зачеты, которые будут признаны основанием для начала карьеры. Если женщина прослушала курсы в разных учебных заведениях, может быть, из-за мужа, часто менявшего место работы, и получила необходимые знания в своей конторе, в госпитале, библиотеке или лаборатории, она также могла бы сдать экзамены для получения степени в том колледже, где она училась, или каком-нибудь центре, созданном на базе нескольких колледжей. Понятие «продолжение образования» во многих областях уже давно стало реальностью для мужчин. Почему оно не может стать реальностью для женщин?

Не образование ради карьеры, которая заменит материнство, не образование для временной работы, пока не родились дети, не то образование, которое помогает женщинам «лучше исполнить свой долг жены и матери», а образование, позволяющее стать полноправным членом общества.

«Но многие ли из американских женщин желают больше того, что они имеют в жизни?» — спросит цинично настроенный читатель. Приведу следующие факты. В Нью-Джерси на предложение поступить на интенсивные курсы математики для выпускниц колледжа, желающих стать преподавателями, откликнулось фантастическое число домохозяек. В январе 1962 года в «Нью-Йорк тайме» появилась заметка о том, что некая Эстер Раушенбуш в колледже Сары Лоуренс добилась стипендии для женщин, желающих завершить образование. Им предлагалось вечернее (заочное) обучение, позволяющее одновременно исполнять материнские обязанности. Ответная реакция была такой бурной, что коммутатор в колледже буквально вышел из строя. За 24 часа миссис Раушенбуш ответила на 100 телефонных звонков. «Это было похоже на обвал, — рассказывала телефонистка. — Как будто они боялись упустить единственную возможность, поэтому хотели поступить на курсы сейчас же». Проводя собеседование с женщинами, подавшими заявления, миссис Раушенбуш, так же как Вирджиния Сандерс в Миннесоте, убедилась в серьезности их намерений. Они не «бежали в истерике» от своих мужей и детей; они не нуждались в психотерапии, они нуждались в образовании — как можно скорее и в такой форме, которая позволила бы им не забросить семьи.