Загадка женственности

Я чувствовала, что мы подведем будущие поколения, если не решим вопрос с абортами. Я также чувствовала, что должна быть принята поправка к Конституции о равных правах, несмотря на предупреждение профсоюзных лидеров, что это повлечет за собой отмену всех существующих льгот. Мы должны были принять эстафету от одиноких, постаревших, ожесточившихся женщин, всю жизнь боровшихся за эту поправку, которая уже пролежала под сукном в Конгрессе пятьдесят лет, с тех пор как первые женщины появились у ограды Белого дома с твердым намерением добиться равных избирательных прав.

Стоя в наших первых пикетах у ограды Белого дома в День матери в 1967 году (с лозунгами «Права, а не розы»), мы выбрасывали символические фартуки, цветы и пишущие машинки из папье-маше. Мы свалили в кучу газеты на полу офиса Комиссии по борьбе за равные права для всех работающих, осуждая их отказ применить Закон о гражданских правах против дискриминационных рубрик в разделах объявлений «Требуются на работу: мужчины» (имеется в виду серьезная работа) и «Требуются на работу: женщины» (имеется в виду неквалифицированная, почасовая работа). Это было так же противозаконно, как поместить объявления «Требуются на работу: белые» и «Требуются на работу: цветные». Мы заявили, что собираемся возбудить дело против федерального правительства за то, что оно не следит за соблюдением закона, который в равной степени относится как к мужчинам, так и к женщинам (правда, на всякий случай поинтересовались у своих людей в департаменте юстиции, имеем ли мы на это право), — а потом так и сделали.

Я читала лекции в женских привилегированных учебных заведениях южных штатов, произносила речи при вручении дипломов в малоизвестных экономических колледжах, а также в Гарварде, Йельском и Калифорнийском (Лос-Анджелес) университетах, чтобы заработать деньги на создание отделений Национальной организации женщин (мы не могли нанять организаторов, поэтому приходилось все делать самим). Все эти годы моя квартира была нашим штабом. Мы не имели возможности ответить на все письма, какие получали. Но были женщины, такие, как Билма Хейде из Питсбурга, Карен де Кроу из Сиракуз, Элиза Пашаль из Атланты и многие другие, которые сами звонили нам из своих городов, когда мы не отвечали на их письма, и мы назначали их организаторами местных отделений, чувствуя горячее желание этих женщин представлять нашу организацию на местах.

Я вспоминаю отдельные вехи на нашем пути. Мы, пятьдесят женщин из Национальной организации женщин, приходим перекусить в гостиную отеля «Плаза», куда пускают только мужчин, и требуем, чтобы нас обслужили… Я выступаю в Сенате против назначения судьей Верховного суда Карсвелла, который отказался провести слушание дела, возбужденного женщиной, уволенной с работы просто потому, что у нее были маленькие дети… Ощущаю первые признаки зарождения женского движения среди студентов, когда меня просят вести заседание Национального студенческого конгресса в Колледж-парке, штат Мэриленд, в 1968 году… Вспоминаю, как после того, как на конгрессе, на который собралась молодежь из движения «Студенты за демократическое общество», осмеяли нашу резолюцию об освобождении женщин, напечатанную на ротапринте, молодые девушки из радикалов сказали мне, что хотят организовать свою отдельную группу: они боялись, что если будут открыто выступать на собраниях СДО, то не выйдут замуж… Помогаю в 1968 году Шиле Тобиас составить первую учебную программу для женщин (теперь они есть во многих университетах!)… Убеждаю правление нашей организации, что нам необходимо проводить конгресс по объединению женщин совместно с молодыми радикалами, несмотря на имеющиеся разногласия в идеологии и стиле поведения… Это все были вехи на нашем пути.

Я была так рада, когда радикально настроенная молодежь перешла от воинственных выступлений к конкретным действиям, например пикетированию конкурса красоты «Мисс Америка» в Атлантик-Сити. Но средства массовой информации подхватили как сенсацию и стали широко освещать наиболее агрессивную сторону их риторики и действий, содержащую призывы разом покончить с мужчинами, браком и рождением детей. Те, кто проповедовал ненависть к мужчинам и войну с ними, грозились захватить власть в Нью-Йоркском отделении Национальной организации женщин, а затем возглавить ее на уровне всей страны и освободиться от женщин, которые на словах хотели равенства, но при этом не переставали любить своих мужей и детей. Книга «Сексуальная политика» Кейт Миллет была признана ими провозвестником воинственной феминистской идеологии. После того как мужененавистническая фракция фактически сорвала второй Конгресс по объединению женщин своими злобными выпадами и даже попыткой применить силу, одна из девушек-радикалов сказала: «Если бы я была агентом ЦРУ, которому дано задание подорвать движение изнутри, я бы действовала именно такими методами».