Загадки антропологии

Полинезийские двухкорпусные лодки. Острова Тонга, 1774 г.

Скорость судов полинезийцев поражала европейцев. Капитан Кук писал, что все без исключения лодки жителей островов Тонга обгоняли его корабль. Американец Уилки, побывавший в Полинезии в первой половине XIX века, свидетельствует, что каноэ туземцев ходили с невероятной скоростью — до 12–14 узлов, а наиболее скоростные из них делали 18–22 мили в час.

Из восточных островов Полинезии остров Пасхи был, судя по всему, заселён одним из первых. Другим главным направлением миграции являлись Гавайские острова. Они были населены уже к концу I тысячелетия нашей эры, а возможно, и на тысячу лет раньше (этот вопрос остается дискуссионным). Ко времени прибытия европейцев практически все острова Полинезии, за исключением бесплодных и наиболее изолированных, были заселены полинезийцами.

Но всё-таки, каким же образом «мореплаватели солнечного восхода» преодолевали огромные океанские пространства? Ведь для этого требовались немалые познания в области навигации!

Ещё в середине XX века новозеландский ученый Эндрю Шарп на основе изучения большого числа этнографических материалов сделал неутешительный вывод: заселение островов Полинезии стало результатом так называемых безвозвратных плаваний моряков, заблудившихся в океане и беспомощно гонимых ветром и волнами. Прибитые волей случая к берегу какого-нибудь острова, они уже не могли определить пройденный путь и вернуться назад. Шарп также заметил, что распространенные у полинезийцев сельскохозяйственные культуры и домашние животные встречаются не на всех островах Полинезии, и заключил, что их распространение не связано с целенаправленными плаваниями и также является результатом случайности. Впрочем, позднее, под давлением неопровержимых свидетельств, Шарп изменил свою точку зрения, но продолжал утверждать, что полинезийцы не имели сколько-нибудь серьезных навыков навигации…

Четыре десятилетия назад взгляды Шарпа разделяло большинство географов и антропологов — до тех пор, пока они не были оспорены другим новозеландцем, Дэвидом Льюисом. В 1965 году Льюис на практике проверил полинезийские легенды с их ссылками на звезды, сезоны плаваний и погодные условия во время своего собственного плавания от острова Таити к Новой Зеландии. Впоследствии он предпринял обширное исследование традиционных методов навигации у полинезийцев. Он рылся в старых книгах XVIII–XIX веков, где описывались методы мореплавания, принятые у туземцев, изучал устные предания полинезийцев, отыскал даже несколько стариков-островитян, которые еще помнили древние приемы навигации. Результат исследования Льюиса был более чем убедителен: «мореплаватели солнечного восхода» могли совершать рейсы практически любой степени сложности, открывать новые земли, возвращаться домой, а затем снова безошибочно находить в океане открытые ими острова. Унесенные штормом в неизвестные воды, полинезийские моряки умели установить свое положение и отыскать кратчайший путь к дому или к какому-нибудь другому известному им острову.

Это открытие сняло покров с одной из последних тайн полинезийцев. В дальнейшем ряд успешных практических экспериментов — в частности, плавание американца Бена Финни на полинезийском каноэ от Гавайев до Таити в 1976 году — в полной мере подтвердили выводы Льюиса и позволили раскрыть ряд дополнительных деталей. Сегодня наука имеет в своем распоряжении неопровержимые факты, доказывающие, что традиционные навигационные знания полинезийцев позволяли им без особых проблем совершать тысячемильные плавания.

Таким образом, решение полинезийской проблемы оказалось более простым и более очевидным, чем полагали еще сорок лет назад. Однако для разгадки тайн «мореплавателей солнечного восхода» потребовались десятилетия интенсивных исследований в самых различных областях. Лишь объединение усилий ученых разных специальностей позволило найти правильные ответы, в то время как попытки разрешить загадки Полинезии в рамках какой-то одной дисциплины — археологии, антропологии или лингвистики — лишь уводили ученых далеко в сторону и ставили новые проблемы.

Впрочем, многие загадки Полинезии все-таки пока остаются без ответа, например: откуда у островитян появился южноамериканский сладкий картофель?

В настоящее время ни один серьёзный учёный не отрицает того факта, что задолго до Колумба между жителями Полинезии и Южной Америки, несмотря на разделяющие их невообразимые океанские пространства, существовали реальные связи. Картофель кумара вырастает из клубня. Его не могли перенести в Полинезию птицы, клубни картофеля не могли быть принесены и морскими течениями. Их мог принести только человек. Следовательно, кумара занесён в Полинезию людьми, которые пересекли Тихий океан в самой широкой и пустынной его части — чуть южнее экватора.

Но кто были эти отважные мореплаватели? Полинезийцы или жители прибрежных районов Южной Америки?