Загадки антропологии

Взгляды Дарта поддержал только его коллега, известный палеонтолог доктор Роберт Брум (1866–1951), директор Трансваальского музея в Претории. Стремясь новыми находками подкрепить право австралопитека на жизнь, он начал усиленно заниматься поисками новых останков этого гоминида.

Первый успех пришёл в 1936 году. Управляющий каменоломней Штеркфонтейн прислал Бруму окаменевшую отливку черепной коробки ископаемого антропоида, в котором ученый безошибочно признал австралопитека! С этого времени Брум полностью посвятил себя раскопкам в Штерк-фонтейне. За несколько лет ему удалось здесь найти несколько отливок и отпечатков черепных коробок, затылочные кости, большой кусок верхней челюсти с зубами и с прилегающими лобной и височной областями. Этот фрагмент позволил Бруму без труда восстановить облик ископаемого существа: это была взрослая особь, весьма близкая к «человекообезьяне из Южной Африки», фрагменты черепа которой отыскал Дарт. «Свою» человекообезьяну Брум окрестил «австралопитеком трансваальским». Кроме черепов были обнаружены и другие части скелета, так что постепенно учёные получили более точное представление о внешнем виде австралопитека.

В 1938 году неподалеку от Штеркфонтейна Брум нашел еще несколько обломков костей, по которым смог реконструировать череп. Это был еще один загадочный гоминид, существенно отличавшийся и от австралопитека африканского и от австралопитека трансваальского. Брум назвал его «парантропом», или австралопитеком массивным.

Особенно сложно было определить возраст находок. По мере изучения останков австралопитеков принимались все новые и новые датировки, и сегодня принято считать, что древность этих южноафриканских находок колеблется в пределах 2–3 млн. лет.

Учёный мир с большим интересом следил за новостями из Южной Африки. К концу 1940-х годов виднейшие специалисты уже признали результаты исследований Дарта и Брума и согласились с тем, что южноафриканские находки действительно являются останками существ, стоящих между человекообразными обезьянами и человеком. Весомым аргументом в этом споре стала опубликованная в 1950 году работа Уилфреда Ле Грос Кларка, который на основании морфологического изучение зубов и челюстей заключил, что австралопитеки стоят скорее ближе к человеку, чем к обезьяне. Однако позднейшие находки показали столь широкое различие между различными группами австралопитеков — многие отличались друг от друга так же, как волк от коровы, — что вопрос о родстве этих существ с современным человеком сам собой отпал и был снят с повестки дня. Интересно, что одни антропологи классифицируют австралопитеков как «пигмеев», другие как «гигантов», но в любом случае большинство из них сегодня уже не видит никакой связи между австралопитеками и людьми.

Установлено, что австралопитеки даже в пределах Южной Африки не представляли собой единого вида. Найденные останки показывают, что австралопитек африканский и австралопитек массивный существенно отличались друг от друга и внешним видом, и образом жизни.

Австралопитек массивный был крепким, коренастым, имел рост 150–155 см, вес до 70 кг. Череп его более массивен, а челюсть сильней, чем у африканского австралопитека. Некоторые особи имели на темени головы костяной гребень, служивший для прикрепления сильных жевательных мышц. Весь челюстной аппарат и особенно коренные зубы были гораздо крупней человеческих. Представители этого вида обитали в лесостепной полосе, держась опушек лесов. Основу их пропитания составляли растительные корма.

Представители вида африканских австралопитеков были гораздо мельче. Их рост не превышал 120 см, вес взрослой особи составлял около 40 кг. Держались они, вероятно, более выпрямленно, чем их «массивные» сородичи, но ходили вразвалку. По состоянию зубов специалисты определили, что австралопитек африканский был всеяден, но большую долю его рациона составляла мясная пища.

Мозг австралопитека по своему объему (428–530 см куб.) не достигал и половины величины мозга современного человека (порядка 1450 см куб.), но был несколько больше мозга крупных человекообразных обезьян (около 480 см куб.). Самое же «человеческое» в австралопитеках — это их челюсти с относительно короткими резцами и клыками, которые почти не выступают над жевательной поверхностью остальных зубов. Характер зубов и суставное соединение челюстей говорят о том, что австралопитеки жевали боковыми движениями, т. е. не как человекообразные обезьяны. В целом же челюсти австралопитека были гораздо массивней, чем у человека.

Сравнение черепов австралопитека грацильного (слева) и массивного