Загадки древнего Манускрипта

— Кем это сказано? — уже срывался на крик Себастьян. — Кто вообще написал этот Манускрипт? Какой-нибудь язычник майя, выучившийся где-то арамейскому языку? Что знали эти люди? Они верили, что есть чудодейственные места и таинственная энергия. Это были дикари. Развалины, где обнаружено Девятое откровение, называются Селестинскими храмами, Небесными храмами. Что вообще могло быть известно этим людям о небесах?

— А сама их цивилизация, разве она сохранилась? — раздраженно продолжал он. — Нет. Никто не знает, что случилось с майя. Они просто исчезли без следа. И вы хотите, чтобы мы уверовали в этот Манускрипт? Послушаешь, о чем там говорится, так можно подумать, будто мир во власти людей, будто по их воле в нем происходят перемены. Но это не в нашей воле. Это в воле Божией. Человек стоит лишь перед выбором — соглашаться с истинами Писания, чтобы обрести таким образом спасение, или нет.

— Но вы только задумайтесь, — возразил Санчес, — что на самом деле значит — принять истины Писания и обрести спасение? Как это на самом деле происходит? Разве в Манускрипте не показывается во всех подробностях, как стать более одухотворенным, приобщенным, спасенным и какими реальными ощущениями это сопровождается? И разве не открывается нам в Восьмом и Девятом откровениях, что было бы, если бы так поступал каждый?

Покачав головой, Себастьян отошел в сторону, но потом обернулся и буквально пронзил Санчеса взглядом:

— Вы ведь даже не видели Девятого откровения.

— Нет, видел. Но не полностью.

— Каким же это образом?

— Отчасти мне рассказали о нем до того, как мы прибыли сюда. Еще одну часть я прочел несколько минут назад.

— Что?! Как?

Санчес приблизился к старшему по сану:

— Кардинал Себастьян, люди хотят знать об этом откровении. Оно проясняет все остальные откровения: в нем показывается то, что нам суждено, то, что на самом деле являет собой духовное сознание!

— Мы знаем, что такое духовность, падре Санчес.

— Знаем ли? Думаю, что нет. Мы веками говорим о духовности и считаем, что хорошо представляем себе ее, провозглашая свою веру в нее. Но мы всегда определяли духовность как нечто абстрактное, во что мы веруем по мере разумения. И непременно преподносим ее как цель, к которой должен стремиться каждый во избежание чего-либо дурного, а не во имя обретения благословенного и восхитительного. В Манускрипте говорится о вдохновении, которое посещает нас, когда мы на деле любим ближних и придаем жизни эволюционное движение вперед.

— Эволюционное! Эволюционное! Вы только послушайте, что вы говорите, падре, вы, кто всегда последовательно выступал против теории эволюции. Что с вами произошло?

Санчес собрался с духом:

— Да, я выступал против понимания эволюции, подменяющей Бога, против эволюции, дающей объяснение Вселенной, в котором не упоминается о Нем. Теперь же я уяснил, что истина сочетает в себе научное и религиозное мировоззрение. Истина в том, что эволюция есть то, как Господь творил и продолжает творить.

— Никакой эволюции не существует, — заявил Себастьян. — Господь сотворил мир сей, и все тут.

Санчес бросил взгляд на меня, но мне ничего не приходило в голову.

— Кардинал Себастьян, — снова обратился Санчес к своему оппоненту, — развитие следующих одно за другим поколений подается в Манускрипте как эволюция сознания, эволюция к высшему уровню духовности и колебательного движения. Каждое поколение накапливает больше энергии, открывает для себя больше истин, а затем это передается следующему поколению, что придает ему еще большее развитие.

— Это чепуха, — возразил Себастьян. — Существует единственный путь обретения большей духовности — следовать примерам, которые даны в Писании.

— Совершенно верно! — воскликнул Санчес. — Но опять же, что это за примеры? Разве в Писании повествуется не о людях, которые познают, как воспринимать энергию и волю Господа? Разве не этому учили первые пророки в Ветхом Завете? Разве не эта способность воспринимать в себя энергию Господа нашла такое высокое выражение в жизни сына одного плотника, что даже, как мы говорим, Сам Господь явился на Землю?

— Разве то, о чем говорится в Новом Завете, — вдохновенно продолжал он, — не есть рассказ о людях, исполнившихся некой энергии, которая преобразила их? Разве не сказал Сам Иисус, что дела, которые Он сотворил, мы тоже сможем сотворить, и более? Эту мысль мы никогда не воспринимали всерьез, вплоть до сегодняшних дней. Мы лишь теперь постигаем то, о чем говорил Христос, чему Он наставлял нас. В Манускрипте объясняется, что Он имел в виду! И как это сделать!

Себастьян отвернулся с багровым от гнева лицом. Наступила полная тишина, и в эту минуту в комнату вбежал офицер и доложил Себастьяну, что проникшие в миссию обнаружены.

— Глядите! — возбужденно воскликнул он, указывая в окно. — Вон они!

На расстоянии около полукилометра двое — мужчина и женщина — бежали к лесу. На краю вырубки военные, казалось, были готовы открыть по ним огонь.

Офицер повернулся к Себастьяну и приготовил рацию:

— Если они доберутся до леса, найти их будет нелегко. Разрешите открыть огонь?