Загадки индейских цивилизаций

Между тем жизнь предлагала ученым новые сюрпризы, касающиеся ольмеков. Так, на окраине современного города Мехико, в Тлатилько, были найдены сотни древних захоронений доклассического периода. Среди изделий, характерных для местной земледельческой культуры, отчетливо выделялись инородные влияния: нефритовые и глиняные статуэтки ольмекского типа в виде пухлых младенцев с вздернутой, как у рычащего ягуара, верхней губой. Менее определенно, хотя и часто, проявлялось влияние ольмеков и в керамической посуде из могильника. Некоторые формы сосудов, особенно бутылей и чаш, и их орнаментация (резные узоры в виде лапы ягуара, птичьего крыла и змеи с перьями) отдаленно походили на изделия гончаров из Ла-Венты и Трес-Сапотес. Тот факт, что похожие на ольмекские предметы были представлены в столь раннем памятнике долины Мехико, красноречивее всяких слов доказывал глубокую древность культуры ольмеков. Для различных древностей Тлатилько у нас есть три радиоуглеродные даты, диапазон которых охватывает время с 1700 по 300 г. до н. э. Однако по большинству своих признаков могильник в Тлатилько отчетливо связывается со средним этапом доклассического периода, или с 1000—500 гг. до н. э.

Обильную пищу для размышлений давали и другие открытия археологов в Центральной Мексике. На востоке крохотного штата Морелос взору исследователей предстает довольно необычная картина. Близ городка Каутла над окружающей равниной вздымаются, словно могучие богатыри в островерхих шлемах, три высоких скалистых холма с почти отвесными склонами из базальта. Плоская вершина центрального холма, Чалькацинго, усеяна огромными валунами и глыбами камня. Взобраться туда непросто. Но путник, решившийся на столь опасное восхождение, получит в итоге достойную награду. Там, вдали от современной жизни, застыли в вековом сне загадочные изваяния неведомых богов и героев. Они искусно вырезаны на поверхности самых больших валунов.

Первый рельеф изображает какого-то пышно одетого человека, который важно восседает на троне и сжимает в руках длинный предмет, напоминающий знаки власти правителей городов-государств майя. На голове у него высокая прическа и затейливая шапка с фигурами птиц и знаками в виде падающих вниз крупных капель дождя. Человек сидит в некоем подобии небольшой пещеры. Но при ближайшем рассмотрении выясняется, что это вовсе не пещера, а широко открытая пасть какого-то гигантского, стилизованного до неузнаваемости чудовища. Хорошо виден его яйцевидный глаз со зрачком из двух перекрещенных полос. Из пасти-пещеры вырываются наружу какие-то завитки, изображающие, возможно, клубы дыма. Над всей этой сценой как бы парят в воздухе три стилизованных знака — три грозовые тучи, из которых падают вниз крупные капли дождя. Точно такие же каменные скульптуры встречаются лишь в стране ольмеков, на южном побережье Мексиканского залива.

На втором рельефе Чалькацинго показана уже целая скульптурная группа. Справа изображен бородатый обнаженный человек со связанными руками. Он сидит на земле, прислонившись спиной к идолу грозного божества ольмеков — человека-ягуара. Слева два ольмекских воина или жреца с длинными остроконечными палицами в руках угрожающе подступают к беззащитному пленнику. Позади него стоит еще один персонаж с дубинкой, из которой пробиваются побеги какого-то растения — скорее всего маиса.

Но самый интересный из всех рельефов — пятый, хотя он, к сожалению, сохранился хуже других. Здесь древний скульптор изобразил огромную змею с клыкастой пастью. Она пожирает полумертвого человека, лежащего ничком на земле. Из затылка змеиной головы выглядывает короткое, похожее на птичье крыло. Однако для многих ученых и одной этой детали оказалось достаточно: они объявили, что ольмеки задолго до начала нашей эры поклонялись самому популярному божеству доиспанской Мексики — «пернатому Змею», или Кецалькоатлю.

Открытия в Чалькацинго взбудоражили ученый мир. Ведь многотонные валуны с рельефами — не изящная нефритовая вещица, которую можно положить в карман и унести куда угодно. Было совершенно очевидно, что рельефы сделаны прямо на месте, в Чалькацинго, и творцами их могли быть лишь сами ольмеки.

Аналогичные открытия были сделаны затем и в других местах — на Тихоокеанском побережье Мексики (Чьяпас), Гватемалы (Эль-Ситио), Сальвадора (Лас-Викториас) и Коста-Рики (полуостров Никойя). Но зачем пришли ольмеки в центральные области Мексики и в земли, лежавшие к югу от их прародины, неизвестно. Смелых суждений и скороспелых гипотез на этот счет хоть отбавляй. Однако, к сожалению, фактов пока явно недостаточно.