Загадки истории

Один из самых занятных рассказов в его «Истории» – как он одурачил семидесятилетнюю маркизу де Юфре. Он обобрал богатую старуху, помешанную на оккультных глупостях, – обещал ей зачать сына, в которого она должна была переродиться. Но и плутуя, Казанова остается человеком чести на своем поле боя. Он не имитирует любовное сражение – даже со старухой! Он честно бьется с древним телом. В трудные минуты этого печального сражения он вводит в бой резерв – любовницу Марколину, которая своими ласками поддерживает изнемогающего Воина. И Марколина, «использовав все, чем славятся питомцы знаменитейшей из школ любви – венецианской школы», помогает Казанове победить!

Но восторг старой безумицы, когда он сообщает, что его «солнечное семя» проникло в нее и вскоре она родит самое себя, заставляет Казанову на мгновение почувствовать укоры совести. Однако он тут же успокаивается пленительной фразой: «Не я, так кто-то другой ее одурачит. Так что лучше пусть верит в свое бессмертие, иначе из счастливейшей я сделаю ее несчастнейшей…»

Все это время он разъезжает по свету. Вы можете представить его в Венеции, на Корфу, в Турции, Германии, Голландии, Швейцарии, Испании, Италии, Франции… И даже в Москве или Петербурге – там он тоже был. Как правило, его странствия кончаются печально. Из Лондона ему приходится бежать, спасаясь от виселицы. Его высылают из Флоренции, Вены, Варшавы, Парижа. В Барселоне его сажают в тюрьму, и в Венеции тоже…

Великая сила гонит его по разным странам, ввергает в преступления, заставляет шулерничать, подделывать векселя, драться на дуэлях. Страсть к ней — тысячеликой Женщине.

Голодная страсть, вечный поиск, гон – ради мелькнувшего личика, чувственного рта, женского смеха, обнажившейся груди, наконец, просто ради контура женского тела! Его самое прекрасное приключение – с красавицей Генриэттой – начинается с полуоткрытой двери. Он видит в проем только контур женского тела, накрытого простыней. И все! И этого достаточно – он уже загорелся! Собравшийся уезжать Казанова велит распрячь лошадей, багаж возвращен обратно – он остается…

Только не забудьте подставить главное слово – новое.

Ради нового личика, ради нового смеха, ради нового контура нового тела… Женщина может его остановить, но не может удержать, никакая женщина не стоит свободы, хотя бы потому, что свобода – это новые женщины, счастье нового тела… Вечный гон за новым, в конце которого его, улыбаясь, поджидали две подруги – старость и смерть.

Свою жизнь этот отпрыск комедиантов описывает как театральную пьесу в трех актах. Первый он заканчивает, приближаясь к своим сорока годам. Второй должен был завершиться, приближаясь к шестидесяти. И третий акт пьесы он предполагал окончить в замке в Дуксе. Акт, после которого и должен был окончательно опуститься занавес.

«Коль мою пьесу освищут, – с усмешкой прибавляет он, – я об этом… ни от кого уже не услышу…»

Старая идея «Жизнь – театр» стала расхожей банальностью после знаменитой шекспировской фразы. Но обожатель Античности Казанова пьет из другого источника. Это император Август, умирая, спросил с улыбкой: «Хорошо ли я сыграл комедию жизни? Если хорошо, то похлопайте и проводите меня туда добрым напутствием».

Первый акт пьесы написан им целиком – в нем тесно от поверженных женских тел и от самых невероятных приключений. Побег из страшной венецианской тюрьмы Пьомби, куда он на пять лет был заточен судом инквизиции, – чудо изобретательности. Он умудрился бежать ночью через свинцовую крышу… Каждый раз, приехав в Венецию, я шел на площадь Святого Марка. И, глядя на Дворец дожей (там находилась его тюрьма), все представлял, как, отогнув свинцовые пластины, вылезает он на крышу и под луной сидит на ее коньке… чтобы уже вскоре, едва избавившись от страшного заточения, лезть под юбку к «донельзя хорошенькой девушке», имя которой он узнал мгновение назад. И хотя излюбленная стремительная атака в тот раз была безуспешна, и очаровательный противник дал достойный отпор, уже вскоре он смог написать привычное: «Познал счастье в объятиях мадемуазель Терезы де ла М-р…»

…В тридцать девять лет, перед самым концом первого акта, с ним происходит нечто ужасное. Он встречает в Англии молоденькую шлюху и моментально загорается – обычный пожар Казановы.

И действует он по обыкновению: приступает к решительной атаке. А вот дама поступает необычно: к предмету вожделения Казанову не допускает. В неистовстве страсти он пускает в ход деньги, даже насилие – на войне как на войне! Деньги она принимает, но… Обобрав Казанову, негодница ускользает. Более того, дарит предмет неистового вожделения Казановы жалкому ученику парикмахера, и совершенно даром, и на глазах у Казановы! И все потому, что тот – молод.

Звонок прозвенел – акт заканчивается при первой встрече со старостью. Впервые Воин терпит поражение. Казанова описывает это, как крушение Рима. Он жалок, он рыдает, он готов покончить с собой, он не знает, что делать.