Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Что-то подобное вспоминал тогдашний главный квартирьер главной квартиры Наполеона граф Филипп Поль де Сегюр: «В трехстах шагах от реки [имеется в виду река Неман. – Авт.], на самом возвышенном пункте, виднелась палатка императора. Вокруг нее все холмы, все склоны и долины были покрыты людьми и лошадьми. Как только солнце осветило все эти подвижные массы и сверкающее оружие, немедленно был дан сигнал к выступлению, и тотчас же эта масса пришла в движение и, разделившись на три колонны, направилась к трем мостам. Видно было, как эти колонны извивались, спускаясь по небольшой равнине, которая отделяла их от Немана, и, приближаясь к реке, вытягивались и сокращались, чтобы перейти через мосты и достигнуть, наконец, чужой земли, которую они собирались опустошить и вскоре сами должны были усеять своими останками».

Как же отреагировал русский император на вторжение неприятеля? Когда 12 июня 1812 г. авангард французских войск вступил в крепость Ковно, вечером того же дня Александр I находился на балу у генерала Л. Беннигсена в Вильно. В книге «Нашествие Наполеона на Россию» советский историк Е. Тарле указывал, что ночью следующего дня император, узнав о нашествии войск Наполеона, призвал министра полиции А. Балашова и вручил ему письмо для передачи императору французов. А также велел на словах добавить, что “если Наполеон намерен вступить в переговоры, то они сейчас начаться могут, с условием одним, но непреложным, т. е. чтобы армии его вышли за границу; в противном же случае государь дает ему слово, покуда хоть один вооруженный француз будет в России, не говорить и не принять ни одного слова о мире”».

С Наполеоном А. Балашов встречался дважды уже 18 (30) июня 1812 г. Основным источником для описания бесед служит только рассказ собственно Балашова, который предположительно написан в середине 1836 г. (эти воспоминания под названием «Встреча с Наполеоном» частично были опубликованы в 1883 р. в журнале «Исторический вестник»).

«Мне жаль, что у императора Александра дурные советники, – начал разговор Наполеон. – Чего ждет он от этой войны? Я уже овладел одной из его прекрасных провинций, даже еще не сделав ни одного выстрела и не зная, ни он, ни я, почему мы идем воевать». Далее речь шла о соотношении сил: «Я знаю, что война Франции с Россией не пустяк ни для Франции, ни для России. Я сделал большие приготовления, и у меня в три раза больше сил, чем у вас. Я знаю так же, как и вы сами, может быть, даже лучше, чем вы, сколько у вас войск. У вас пехоты 120 тысяч человек, а кавалерии от 60 до 70 тысяч. Словом, в общем меньше 200 тысяч. У меня втрое больше».

Наполеон также открыто выразил недовольство отступлением командующего российской армией М. П. Барклая-де-Толли, которого он, конечно же, хотел разбить уже на начальном этапе войны: «Я не знаю Барклая-де-Толли, но, судя по началу кампании, я должен думать, что у него военного таланта немного. Никогда ни одна из ваших войн не начиналась при таком беспорядке… Сколько складов сожжено, и почему? Не следовало их устраивать или следовало их употребить согласно их назначению. Неужели у вас предполагали, что я пришел посмотреть на Неман, но не перейду через него? И вам не стыдно? Со времени Петра I, с того времени, как Россия – европейская держава, никогда враг не проникал в ваши пределы, а вот я в Вильне, я завоевал целую провинцию без боя. Уж хотя бы из уважения к вашему императору, который два месяца жил в Вильне со своей главной квартирой, вы должны были бы ее защищать! Чем вы хотите воодушевить ваши армии, или, скорее, каков уже теперь их дух? Я знаю, о чем они думали, идя на Аустерлицкую кампанию, они считали себя непобедимыми. Но теперь они наперед уверены, что они будут побеждены моими войсками».

Фактически утренняя и обеденная аудиенции Балашова завершились безрезультатно, что демонстрировало окончательность и бесповоротность решения Наполеона по поводу конфликта. После уведомления о встрече Александр I решил не публиковать торжественного манифеста и лишь отдал приказ по войскам, объявляющий о вторжении Наполеона и начале войны. Тем временем армия Наполеона стремительно приближалась собственно к Вильне, где находился русский император.

Переправа первой группы солдат армии Наполеона численностью 220 000 человек заняла 4 дня (под Ковно реку форсировали 1-й, 2-й, 3-й пехотные корпуса, гвардия и кавалерия). Первым боевым столкновением с русской армией была атака конницей Мюрата ее арьергарда 25 июня возле селения Барбаришки. Подобные стычки имели место при Румшишках и Попарцах.

Вторая группировка (около 67 000 солдат под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне) перешла Неман южнее Ковно (около Прены) 17–18 (29–30) июня. В этот же период еще южнее, около Гродно, реку пересекли 4 корпуса (до 80 000 солдат) под общим командованием короля Вестфалии Жерома Бонапарта.