Загадки истории (сборник)

Шлюпка уже ждала Главнокомандующего и его подругу, когда рядом с графом возник человек в сером камзоле и широкополой шляпе – сэр Эдуард Монтегю, знаменитый английский путешественник по Арабскому Востоку.

– Позвольте засвидетельствовать самый искренний восторг, граф. Мы видим перед собой картину великого Чесменского боя. И воочию!

– Всего лишь маленький эпизод. – Граф улыбнулся. – В том бою, милорд, был ад кромешный – стоял такой жар от горящих кораблей, что на лицах лопалась кожа.

– В себя не могу прийти! Жечь корабли, чтобы несколько живописцев и одна поэтесса смогли увидеть великое прошлое? Поступок истинного ценителя муз и, конечно, русского барина! У нас, европейцев, кишка тонка!

Желваки заходили на скулах – Орлов нахмурился.

– Ничего, мои матросики сами подожгут, да сами и потушат. В огне учу новобранцев, милорд. Оттого и флот наш победоносен…

И Орлов приготовился покинуть докучливого англичанина, но тот с вечной насмешливой своей улыбкой уже протягивал ему пакет:

– Осмелюсь передать вам это…

Орлов вопросительно взглянул на англичанина.

– К сожалению, граф, мне не велено открыть имя таинственного отправителя. – И добавил лукаво: – Но я проделал путь из Венеции в Ливорно только чтобы выполнить это поручение… Отсюда вы можете заключить, что отправитель… – И Монтегю улыбнулся.

– Женщина, – засмеялся Орлов.

– И поверьте, прекрасная! Ваши успехи у дам заставляют меня с трепетом передавать вам ее письмо. Но что делать – желание повелительницы… – Он вздохнул, и опять было непонятно, издевается он или говорит всерьез. – Да, граф, страсти движут миром – они заставляют одного трястись по пыльной дороге из Венеции в Ливорно, другого жечь корабли. Засим разрешите откланяться…

– Передайте таинственной даме… – начал было граф.

– Сожалею, но вряд ли ее увижу. Я возвращаюсь в Венецию лишь затем, чтобы на рассвете отправиться на свой возлюбленный Восток. Пора! Засиделся в Италии. Все против, и особенно мать. Как все немолодые холостяки, я до сих пор ее слушаюсь… (Его мать, леди Мэри, была одной из знаменитейших писательниц века.) Прощайте. Мои лучшие пожелания в Петербурге другу моему графу Никите Панину. Мы с ним дружили, когда он был послом в Стокгольме. Мудрейший человек..

Хитрый англичанин, конечно, знал, что Панин принадлежал дворцовой партии, много сделавшей для падения Орловых. Орлов оценил укол.

– Завидую людям, у которых нежные матери, – сказал граф. – О заботливости матери вашего друга Панина ходили легенды. Каждый вечер она обращалась к Богу с одной молитвой: «Господи, отними все у всех. И отдай моим сыновьям».

Граф раскланялся и пошел к начинавшей терять терпение поэтессе. Он помог ей спуститься в шлюпку.