Загадки Хаирхана (Записки хроноскописта)

- Представляю, как обрадуется Варламов, - только и сумел сказать я.

Березкин смотрел на меня растерянно.

- Не повторить ли все сначала? - спросил он.

- Разумнее завтра продолжить хроноскопию еще не исследованных фигур и затем снова все проанализировать. А пока молчок!

Да, молчок!.. Симпатичная гипотеза Варламова о каменной скульптуре эрсари трещала по всем швам. Но было бы жестоко оповещать его об этом до тех пор, пока не закончена работа.

По склону сая к лагерю мы спускались, дрожа, как мелкие воришки, боялись, что нас заметят и начнут расспрашивать. Но благословенное содержимое бутылок избавило нас от лишних разговоров.

Дальнейшую хроноскопию мы с Березкиным вели как бы в двух планах: один план для всех, другой - для себя. Этого никто не замечал, и тут нам своеобразную помощь оказывал Варламов. Хроноскопическое подтверждение реальности скульпторов-художников, творивших на Каратау, окончательно утвердило Варламова в бесспорности его открытия. Бывший "просто Евгений" стал еще более категоричен в суждениях, он не размышлял, а изрекал, невольно подавляя своих коллег. Парадоксально, но на этом безапелляционно-скучном фоне нам работалось легче и проще, особенно когда мы приметили некоторые насторожившие нас подробности.

Хроноскоп все определеннее подчеркивал, что альбские конкреции в их настоящем виде - творение и природы, и человека, что созданы они в таком своеобразном соавторстве. Но, ориентируя хроноскоп на выявленную ночью генеральную линию расследования, мы обнаружили, что он не во всех случаях безусловно подтверждает авторство одного и того же человека и в то же время не отрицает полностью. Получалась чуть ли не такая же мешанина, как при совмещении Кара-Сердара с таинственным египтянином из Долины Царей: что-то сходится, что-то не сходится.

Чтобы завершить расследование, нам требовалось уединиться, и мы нашли предлог. Я сказал Варламову и его коллегам, что нам необходимо еще раз визуально осмотреть весь Западный Каратау. Варламов, к моему удивлению, тоже захотел осмотреть Каратау с воздуха, но я весьма энергично запротестовал, ссылаясь на интересы хроноскопии.

- Возьмем его. - Березкин положил мне руку на плечо. - Знаешь, как антипод он может нам пригодиться.

- Антипод? В каком смысле антипод? - Варламов нас, разумеется, не понял, но на всякий случай сказал: - Прошу выбирать выражения!

- Выбирать нам сегодня предстоит нечто более сложное, - сказал Березкин. Полезайте в вертолет.

Мы перелетели через ближайшую скалистую гряду и сели по указанию Березкина на относительно ровной площадке.

- Надолго мы здесь? - спросил командир вертолета.

- На весь день, - ответил Березкин. - Будем продолжать расследование, которое начали у картуша...

- У какого картуша? - вскинулся Варламов. - У моего?

- У картуша Кара-Сердара, - спокойно ответил Березкин. - Мы летали туда. И, обращаясь снова к вертолетчикам, продолжил свою мысль: - Нам предстоит разобраться в наблюдениях весьма сложных. Но мы с Вербининым уже настроились на один определенный лад, а Евгений Васильевич - совсем на другой. Будем считать, что вы младенцы, устами которых, как известно, глаголет истина. Согласны?

Вертолетчики улыбнулись такому сравнению, но сказали, что согласны.

Не вдаваясь более ни в какие подробности, Березкин сформулировал задание хроноскопу, и, поскольку все кадры были запечатлены в "памяти" аппарата, мы удобно устроились у экрана, приготовившись наблюдать.

Итак, мы снопа увидели разные фигуры - обработанные человеком альбские конкреции, и снова хроноскоп без особых усилий совмещал руку Кара-Сердара с рукой скульптора. Березкин разъяснил характер хроноскопического анализа Варламову, и тот мгновенно насторожился.

- Уж не хотите ли вы сказать, что все скульптуры созданы одним человеком, и притом Кара-Сердаром?!

- Вы почт угадали, - Березкин не отрывался от экрана и даже не взглянул на Варламова.

- Но это же невероятно! Для одного человека...

- ...непосильно? - перебил Березкин. - Нелегко, не спорю. Но мало ли титанов знает история! И потом... У нас есть подозрение, что к скульптурам прикасались и другие руки.

Варламов облегченно вздохнул.

- Не сомневаюсь, что десятки эрсари потрудились здесь.

Я промолчал. Березкин тоже. Он уточнил задание, совмещая неизвестных со скульптором, и хроноскоп вновь начал "бузить". Мне даже казалось, что аппарат испытывает чисто человеческие муки от бессилия прямо и точно сообщить нам свое заключение... Ни да, ни нет... По одним признакам рука Кара-Сердара, по другим - неизвестного нам, но чем-то похожего на него человека.

- Нет же, нет! - упрямо твердил Варламов. - Не одного человека, а нескольких! Много их было.

Сам того не подозревая, Варламов подсказал нам новый ход расследования, Березкин не ошибся, пригласив искусствоведа в качестве "антипода".

Мы специально отделили кадры, в которых Кара-Сердар не совмещался безусловно с рукой скульптора, и наложили их один на другой. Иначе говоря, мы попытались совместить вероятных скульпторов друг с другом, как бы минуя Кара-Сердара.