«Я не люблю лести. Но почему-то самая грубая лесть всегда обезоруживает меня…»
– …Вы очень больны.
– Да-да… И притом в нынешнем моем положении…
– Я распоряжусь, чтоб впредь караульных вывели из вашей камеры.
– Вы действительно очень добры. Жаль, что мне недолго пользоваться добротой Вашего величества, этим ливнем благодеяний…
Она опять помолчала. Молчала и государыня.
– Итак, Ваше величество, – наконец сказали из темноты, –
– О ком вы говорите? – прошептала Екатерина.
– Вы поняли, Ваше величество… Августа… Дочь…
– Вы опять за свое?! Если вы позвали меня выслушивать наглые дерзости…
Екатерина вскочила и в бешенстве заходила по камере. И опять приступ кашля прервал императрицу.
– Время комедиантствовать мне не отпущено, Ваше величество. Итак, я могу рассказать вам то, что вы больше всего хотите знать и больше всего боитесь узнать. Но с условием…
Екатерина молча слушала.
– Вы отпустите на свободу.
Екатерина засмеялась.
– Вы не поняли. Не меня, Ваше величество. Меня отпустить на свободу уже не в вашей власти. А на свободу… вы отпустите их… всех, кого заточили вместе со мной. И я с вас страшную клятву возьму, что все так и исполните.
– Я добросовестно изучила вас, голубушка, по вашим показаниям. Никогда не поверю, что вас может волновать чужая участь.
– Вы не правы, это волнует
Опять наступило молчание.
– Ну что ж, голубушка, быть по-вашему. Клянусь…
– Спасибо, Ваше величество, вы оказались истинно добры. Продолжился ливень благодеяний… Итак, все это началось два года назад. Боже мой!.. Всего два года. Будто в другой жизни… Не со мной. Мне теперь кажется, что я тут и родилась… в этой тюрьме. Итак, это случилось…1773 год. Замок Оберштейн. – Князь купил для меня тогда этот замок. И я жила там одна. Есть разные способы расставаться с мужчинами. Самый верный – притвориться чересчур влюбленной, и тогда ты ему быстро опротивеешь, и он бросит тебя, к твоему счастию. И есть единственный способ удержать мужчину – это показать ему, как он тебе надоел… Я сказала князю, что хочу пожить одна в Оберштейне. И страсть его тогда достигла предела. Он тотчас захотел на мне жениться…
В уборной принцессы в замке камеристка Франциска фон Мештеде помогала ей одеваться…
– Когда вы ее отпустите из тюрьмы, Ваше величество, не забудьте распорядиться, чтобы ей отдали все мои туалеты… она так их любила, – засмеялась Елизавета.