Загадки ленд-лиза

Второй протокол, как пишет в своей статье Супрун, «зафиксировал не только прежние объемы запросов Советского Союза, но и значительное увеличение и за счет мяса, масла и суповых концентратов. Согласно заявке импортируемое продовольствие должно было составить десятую часть основных видов продовольствия СССР (это, естественно, не считая неизбежно больших потерь при транспортировке грузов. — С. Л.)... Уже в первом квартале 1943 года союзные поставки обеспечивали 17% энергетической ценности продовольствия, потребляемого Красной Армией», — заключает наш автор, не поясняя, однако, как получена им эта серьезная цифра, и оставляя читателя в недоумении, на основании чего, собственно, можно доверять ей.

Далее М.Ф. Супрун пишет:

«В заявке к III Лондонскому протоколу пищевые поставки с июля 1943 года по июль 1944 года потеснили металлы и даже отдельные виды вооружений. Предпочтение было отдано продуктам, содержащим большое количество белков и жиров. По этим видам продукции американцы предложили даже больше, чем запрашивали представители Наркомвнешторга. И делалось это отнюдь не от избытка».

Читая такие опусы, можно подумать, что американцы ущемляли свои интересы, шли на какие-то жертвы, что называется, «от себя отрывали» продовольствие, чтобы только послать его в Россию. Слава богу, книга Стеттиниуса отметает подобные заключения. Америка соблюдала прежде всего американские интересы, и это естественно как проявление инстинкта самосохранения нации, государства. И только после того, как потребности самой Америки были обеспечены, ее доброй волей было и стало оказывать союзническую помощь теми военными материалами — сырьем, продуктами, оружием и пр., какие уже не требовались непосредственно Америке или превышали ее собственные запросы. Более того, Америка организует доставку этой помощи, выделяя суда, самолеты, порты, аэродромы, предоставляя квалифицированный персонал.

Красноречивы сами по себе цифры объема поставок по ленд-лизу в процентах ко всему производству в США, приводимые Стеттиниусом: в 1942 году — 6%, в 1943-м — 10%. Мы благодарны США за помощь, но преувеличивать или преуменьшать ее ни к чему: это унижает и нас, и их.

А именно такая тенденция — к преувеличению союзнической помощи, — что называется, красной нитью проходит через всю статью М.Ф. Супруна. А ведь это оскорбление памяти поколений как советских людей, принимавших помощь, так и союзников, оказывавших ее. Создается впечатление, что Супрун всеми силами стремится выполнить какую-то сверхзадачу, но ничего, кроме старой песни о том, что без ленд-лиза Советский Союз никогда не выиграл бы войну, а все советские люди ну просто бы умерли с голоду, у него не получается.

Сейчас, когда время и нравы «холодной войны» канули в прошлое, остается только удивляться тому, что историки войны вместо объективных исследований, для которых после открытия архивов есть все условия, продолжают мыслить в пределах старой парадигмы и либо повторяют, либо впустую опровергают набившие оскомину тезисы, не выдвигая ничего нового. На этом тусклом фоне энергично и ярко выглядит книга Стеттиниуса, в которой есть четкая авторская позиция, любовь к Америке, уважение к союзникам, стремление донести до читателя не искаженную, но и не приукрашенную правду о героическом времени совместной борьбы союзников с общим врагом, хотя во многом и разными средствами.

У М.Ф. Супруна другие задачи. Он ищет ходы для высокой оценки роли союзных поставок продовольствия, наперед зная, что требуется ему «доказать»:

«Были попытки посчитать весовую долю, а значит, и значение продовольственных поставок, в котелке советского бойца. В день, по подсчетам этих авторов, получалось около 300 г. Но эта методика большинством историков признана ошибочной».

Оно и понятно: поставлявшиеся продукты обыкновенно были максимально концентрированными, обезвоженными, высушенными — с потерей объема и веса примерно в 7 раз. А еще в эти 300 граммов входил и вес жестяных банок, в которые было упаковано мясо, птица, сгущенное молоко и др., заметим мы. Нельзя, пишет далее М.Ф. Супрун, определить значение этих поставок и по сумме их в 1,7 миллиарда долларов, поскольку курсы рубля и доллара тех лет несопоставимы. И вот наш автор решает пойти другим путем: он подсчитывает энергоемкость продуктов и сравнивает ее с нормами военного времени.