Загадки любви

— Погоди, я сделаю заказ, чтобы потом не отвлекаться на дела земные. Эй, официант! — Глория беззастенчиво пощелкала пальцами.

Что-что, а «обращаться с обслугой, как с обслугой» она умела. Кэндис, которая церемонилась с каждой продавщицей и каждым уборщиком, за что иногда нещадно себя ругала, даже завидовала этому умению. Особенно в минуты, когда нарывалась на «молчаливое хамство». Поэтому так здорово ходить по магазинам и в ресторан с Глорией — она никому спуску не дает, у нее все как шелковые.

Подошел улыбчивый тонкокостный юноша, принял заказ. Глория знала местное меню на память.

Судя по величине заказа, если Глория и умрет в ближайшее время, то никак не от истощения. Анорексия ей явно не грозит.

— Ну? Ради чего мы здесь собрались, как на учения?

— Ради меня. Я должна с тобой поделиться. Все идет наперекосяк. — Глория помяла салфетку, а потом принялась рвать ее на мелкие кусочки. Между бровей ее залегла озабоченная складка.

— Что?

— С Майком.

— Как? Он тоже оказался подлецом? Он хочет тебя использовать? Что, что ему нужно? Деньги? Связи?

— Ты забыла? Он ничего не знает ни о деньгах, ни о связях. Думает, что я — только не смейся — секретарь в адвокатской конторе. Я рассказываю ему про контору матери.

— Серьезно? Впрочем, чего удивляться, я рассказываю про еженедельник, который читаю... Ну да ладно: что случилось-то?

— Я влюбилась, — произнесла Глория таким тоном, каким говорят: «Этому самолету не суждено было приземлиться в пункте назначения».

— В кого? — не поняла Кэндис.

— Как в кого? В Майка, конечно! Не думаешь же ты, что я какая-нибудь там... и сплю одновременно с несколькими парнями!

Кэндис замерла. Сначала — обработать информацию, потом только — двигаться. Какая-то нестыковка, большая нестыковка...

— Слушай, а почему ты подаешь это во-первых, как новость, а во-вторых, как трагедию? — спросила она в конце концов.

— Что значит почему? Начнем с того, что я не планировала никаких долгих отношений с Майком, и тем более чувств. Я думала, что это будет славная история, из тех, что приятно вспомнить в старости. Ну и любовник он первоклассный. А я здоровая молодая женщина, мне нужно...

— Глория, избавь меня от этих подробностей!

— Ладно-ладно-ладно! Скромница Кэнди не любит откровенных сцен и даже смелых намеков...

— Итак, ты влюблена в Майка, — напомнила Кэндис. — Дальше-то что?

— А как ты думаешь? — Глория невесело усмехнулась. От ее развязности не осталось и следа. — Дальше... Дальше будет больно. Непременно будет.

— Ну... почему же непременно? Глория, ты ведь старше меня, должна понимать, что не все романы заканчиваются у алтаря.

Глория болезненно поморщилась:

— Ты не понимаешь, Кэнди. Или недопонимаешь.

— Так объясни. — Кэндис произнесла это чуть более раздраженно, чем собиралась. Она, признаться, не ожидала, что ее неунывающая, непробиваемая подруга Глория станет устраивать такую драму из... вещей нематериальных.

Глория вздохнула и сгребла в аккуратную кучку растерзанные останки салфетки.

— Я думала, что это будет как всегда. Как бывало раньше. Мол, все просто: мне понравился мальчик, я понравилась ему, мы поцеловались, решили пойти дальше, а дальше был секс. И тут я понимаю, что секса в моей жизни раньше не было, вообще, никакого, а секс начался только теперь и я лучше сдохну, чем потеряю это сокровище. Потому что мысль о возвращении к прошлой жизни, пресной, бледной, никакой... Представь себе, что ты всю жизнь питалась на помойке — плохой пример, да, но ты все же попытайся, — а потом тебе вдруг открыли вход в ресторан. И там ты ешь отбивные, и икру, и бисквиты, пропитанные вином, и форель, и бог знает что еще — а тебе говорят, что это только праздник, который скоро закончится. Через неделю. Или две. Или даже месяц. И ты ешь белое мясо, и каждый раз как последний. И ты не в силах насытиться. И ты принимаешь эти дары уже со слезами на глазах... Потому что, когда двери ресторана закроются, тебе снова придется есть с помойки.

— Послушай, но ты ведь не можешь приковать его к себе цепями, чтобы он был повсюду рядом и мог удовлетворять твои желания всегда, когда ты почувствуешь... голод.

— Не могу. А жаль. — Глория грустно улыбнулась. — Ну да ладно, это все шутки. Мне только жалко, что ты не поняла...

— Чего я не поняла? С самого начала правила игры были таковы...

И только когда эти слова сорвались с губ, Кэндис сполна ощутила, какой болезненный отголосок они в ней вызывают. В груди что-то — или, может быть, сердце — судорожно сжалось.

— С самого. Я сделала ставку, думала, что на кону — несколько фишек, а оказалось — главная драгоценность моей жизни.

— А если бы он был из богатой семьи? Или хотя бы сам прилично зарабатывал? Может, найти ему работу? Он ведь вроде специалист по компьютерным технологиям?