Загадки Нострадамуса

– Представь себе Екатеринбург в апреле 1918 года. Гражданская война забросила туда молодого калмыка, почти не образованного, ничего, кроме своей калмыцкой степи, не видевшего. Он и по-русски плохо говорил. Готовился наш юный персонаж, речь идет о Батае Хотиеве, на фронт. И молился своему Богу, чтоб война эта кончилась раньше, чем он на ней погибнет, а потом вернется домой, встретит красивую девушку, женится на ней, и будет у них много детей. Недаром говорят: хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах. Ожидали Батая совсем другие перспективы.

Вначале он вместе с другими солдатами наблюдал, как из дома инженера Николая Николаевича Ипатьева спешно выносились и вывозились вещи. Дом реквизировали Советы. Развлечений у солдат немного, вот они и сидели часами на ступенях церкви…

Бадмай Владимирович глубоко вздохнул, налил еще по стаканчику и грустно улыбнулся:

– Тут, как в России говорят, без бутылки не разберешься. Итак, вначале солдатики смотрели, как инженер в отставке Николай Николаевич Ипатьев спешно вывозил свои вещи. Чудно им было – как много, оказывается, барахла надо человеку для жизни…

Потом в дом Ипатьева на подводах привезли больше 50 сундуков барахла царской семьи. И опять удивлялись солдатики. У них-то все богатства умещались в заплечном мешке.

А потом привезли и царскую семью – самого государя, государыню и их детей. Царя и царицу Батай уже видел раньше, на экране. Им показывали кинохронику летом 1917 года. Цесаревич в кинокадрах тоже был рядом с царем. А царевен Хотиев раньше никогда не видел. Они все были очень красивы. Но одна – он потом узнал, что это Ольга, – так просто ангел.

Так в сердце юного калмыка поселилась большая и красивая любовь. Раз и на всю жизнь. Он потом так и не женился…

Бадмай Владимирович глубоко и печально вздохнул, вновь плеснул в стаканчики холодной водки.

– По рассказам старика Батая, стражу для охраны заключенных наскоро набрали из рабочих, живших в слободе. Государь с женой и сыном расположились в угловой комнате, из которой два окна выходили на площадь и два – в переулок. В соседней комнате, окна которой выходили в переулок, разместились царевны.

С той поры Батай каждую свободную минуту приходил в переулок, чтобы, если повезет, увидеть в окне второго этажа дивный лик ангела.

Стража Ипатьевского дома состояла из русских. Когда в переулке заметили калмыка, всматривающегося в окна, его схватили и допросили, подозревая заговор с целью освобождения узников. Выслушали путаные объяснения Батая и отпустили. Что с чичмека возьмешь? А может, уже тогда был расчет набрать в караул евреев, калмыков, чехов. Лишь бы не русских. Боялись, что русские могут быть подкуплены заговорщиками.

– А что, был заговор?

– Даже два… Один из них был, вероятно, настоящим. О нем прочитаешь в документах, которые Батай собирал по крупицам почти восемьдесят лет. Как насчет зеленого чая со степными травками? Или еще по стаканчику водочки? Водка имеет такую особенность – она хороша и под веселый, и под грустный рассказ… Так на чем мы остановились?

– На заговоре.

– О, это отдельная тема. Несчастная любовь была не только у Батая к Ольге, но и у великой княжны к морскому офицеру Павлу Воронову…

Глава сорок третья На личном контроле

– Говори короче. Если не ценишь свое время, береги хотя бы мое. Я тебе плачу зарплату российского министра.

– Российские министры за свою зарплату стремительно ведут экономику к краху…

– А ты?

– А я уже увел от налогов пять ваших миллиардов. Это уметь надо, – советник олигарха по внешним связям Хамад Хамадов был невозмутим.

– А что толку, черт побери, если эти миллиарды придется отдавать? Кредиторы ждать не хотят…

– Так и отдайте. На красивую старость останется, даже с лихвой.

– Что ты понимаешь, финансист хренов… Кому я буду нужен в этой стране без своих денег? Да, да, не улыбайся – своих. Ни к чему так быстро не привыкаешь, как к чужим деньгам.

– Может, пошлете меня в командировку – в Москву, в Тбилиси, на Украину? Разрулим ситуацию…

– Вот когда ты меня совсем достанешь своими дурацкими предложениями, возьму да и пошлю. Генпрокуратура только этого и ждет.

– Но ведь вы уже дважды рисковали – ездили в Тбилиси и в Элисту.

– Да, рисковал, особенно – в Элисте. В Тбилиси – там проще… Слишком мы с Мишико тесно повязаны. А вот Люмиджинов? Хорошо, что не сдал. Плохо, что не помог решить загадку Нострадамуса. Хитрый лис. Все партии на несколько ходов просчитывает. Осторожен. Особенно, когда дело близится к эндшпилю.

– А вы полагаете, оно близится?

– Да, да, черт возьми, полагаю. Развязка близка. Пока против меня были эти два маленьких президентика, я еще мог отсидеться на островах… Потом представили к оплате счета олигархи. Когда-то я взял на себя сдуру сохранность общака… Такие финансовые схемы были красивые!.. Не пойму, в чем тут фокус, но теперь я на арене один и с голой задницей. Они – каждый по-своему – выкрутились, а я за все в ответе! Они повинились. Я не успел. Не приведи господи – воевать с Наполеоном!

– Вы имеете в виду…