Загадки остались

Стояла удивительная тишина, было слышно тиканье карманных часов. Иногда раздавалось гудение, отдаленно напоминавшее звук мотора самолета. Потом гудение стало громче, раздалось совсем рядом, мимо пролетело что-то большое черное и шлепнулось у костра. Это был самый крупный из наших жуков-навозников Gamalokopr, бронированный красавец с широкими передними ногами-лопатами, в блестящем черном костюме, отражавшем пламя крохотного костра. Вслед за ним, покружившись в воздухе, попал прямо в костер второй жук, разбросав горящие веточки. Третий стукнулся о дужку котелка и свалился в него. Потом воздух наполнился жужжанием крыльев, и высохшая трава пустыни зашевелилась от множества жуков.

Костер был потушен жуками, а красавцы навозники ползли и летели со всех сторон. О чае не приходилось и думать.

Попив тепловатой и пахнущей сероводородом воды, я залез в спальный мешок. Лёт жуков постепенно затих, а те, что приземлились возле меня, расползлись или улетели.

Ночью с холмов раздался заунывный и долгий вой волков. Хищники были явно недовольны мною, занявшим место водопоя. Потом что-то крупное стало разгуливать по спальному мешку. Пригляделся. На брезенте уселась большая фаланга. Попытался ее сбросить, двигая ногами в мешке, но она, такая наглая, помчалась к голове и, по пути хватив за палец челюстями, скрылась в темноте.

На озере я провел еще один день. Царапина от укуса фаланги в сухом и солнечном климате пустыни быстро подсохла. Впрочем, о ней я не беспокоился: фаланги не имеют ядовитых желез, и слухи об опасности этих паукообразных вымышлены.

На следующий вечер дружного полета больших навозников уже не было, жуки не мешали кипятить чай, не летали и бабочки, не падали сверху жужелицы и вечер казался обыденным. Видимо, большие навозники и жужелицы оказались готовыми к брачному полету в один и тот же день. А это немаловажное обстоятельство: попробуйте в громадной пустыне встретиться друг с другом.

Прошло двадцать лет, и так случилось, что я за это время ни разу не бывал на Сорбулаке.

Весна 1969 года была необычно дождливая и прохладная, пустыня покрылась обильной весенней травой и цветами. Асфальтовое шоссе прорезало холмы вместо проселочных дорог, по которым когда-то я путешествовал на велосипеде. По шоссе мчались автомашины. Велосипедом теперь на столь большое расстояние никто не пользовался. И сам я сидел за рулем легковой машины, загруженной массой вещей, обеспечивающих удобство экспедиционного быта и работы. Вокруг зеленели всходы пшеницы: сельскохозяйственные посевы заняли большие площади в этой, когда-то глухой и обширной, пустыне. Иногда по пути встречались поселки совхозов.

Сорбулак казался все таким же на просторах пустыни. Только на месте солончака блестело, отливая синевой неба, озеро. Снежная зима и весенние дожди заполнили водой почти до самых краев эту бессточную впадину. На кромке голого топкого берега виднелись влипшие в грязь погибшие большие навозники — потомки тех, кто когда-то разбросал мой крохотный костер. Только на вязком берегу уже не было видно ни следов барсуков, ни лисиц, ни волков. Не летали и утки. Лишь когда зашло солнце, сверкнув красным закатом по полоске воды, на Сорбулак прилетели осторожные утки-атайки и долго в темноте переговаривались гортанными голосами.

Что влекло к Сорбулаку этих жуков? Они — ночные жители, днем не активны. Ночью же, когда стихал ветер, от озера во все стороны тянуло густым запахом сероводорода. Этот газ образуется от гниения органических веществ, навоза и разлагающихся трупов. Не запах ли сероводорода привлекал к озеру больших навозников? Летом домашних животных перегоняли на горные пастбища, и бедные жуки явно голодали. К тому же, как я недавно выяснил, брачные дела навозники справляют совсем в другой обстановке. Самцы разыскивают самок в вырытой ими норе и с запасенным большим навозным шаром.

Глава пятая Метеорологическая служба

Муравьи — предсказатели

Умение предугадывать заранее погоду — одна из удивительнейших способностей животных. Она до сих пор как следует не изучена и не объяснена. По всей видимости, эта способность обусловлена различными реакциями организма на множество физических аномалий, предшествующих изменению погоды: влажность, атмосферное давление, электромагнитные излучения и многое другое, еще нам не известное. Эволюция и жестокий естественный отбор отработали это жизненно важное свойство…

Издалека я заметил четыре черных пятна на низеньком кустике серой полыни. Они были хорошо видны на светлом фоне совершенно выгоревших от зноя лёссовых холмов предгорья Заилийского Алатау. Холмы безжизненны, на них — ни одной зверушки, птички, насекомого. Лишь кое-где мелькают как всегда неугомонные муравьи-бегунки, разыскивающие пропитание в царстве летнего покоя. Черные пятна обещали быть интересными. Впрочем, взбираясь по крутому склону к ним, я заранее решил, что это черные тли, обсевшие растение, может быть, вместе с муравьями. Хотя откуда сейчас быть тлям? Растения так сильно выгорели летом, чрезмерно жарким, бедным осадками.