Загадки остались

Не буду мешать финалу охоты моей чудесной помпиллы. Пусть закапывает паучка-скакунчика и кладет на него яичко, повинуясь могучему инстинкту заботы о потомстве, без которого была бы немыслима жизнь на нашей планете.

Потом в Петербурге специалист по паукам классифицировал маленькую хищницу. Она впервые была заколлекционирована знаменитым путешественником по Монголии и Китаю Г. Н. Потаниным. В 1895 году пауковед Е. Симон описал ее как новый вид, назвав его Yllenus hamifer.

Капелька росы

Последние дни августа. Ночью уже холодно, но днем солнце все еще нещадно греет землю, и в струйках горячего воздуха на горизонте колышутся озера-миражи. Замерли желтые, выгоревшие на солнце лёссовые холмы, сухая и колючая трава, не гнется от ветра и только позвякивают коробочки с семенами. В стороне через распадки иногда проглядывает блестящая полоска реки Чу в зеленых берегах.

Сегодня мы заняты муравьем-жнецом. Подземное царство этого муравья легко узнать снаружи по большой кучке шелухи семян различных растений. Сбор урожая этих тружеников пустыни уже закончен, многочисленные жители подземных галерей запасли провиант на остаток лета, осень и зиму и почти не показываются наружу.

Нелегко раскапывать гнезда муравья-жнеца. Сухая лёссовая почва с трудом поддается лопате, и мелкая белая пыль поднимается облачком от каждого удара. Мои юные помощники Зина и Коля с нетерпением ожидают, когда будет сказано, что пора идти к машине. И, может быть, поэтому Зина рассеянно поглядывает в сторону.

— Ты видишь — блестит росинка? — тихо говорит она. — Какая красивая!

— Не вижу никакой росинки! — сердито отвечает Коля.

— А ты посмотри отсюда, где я!.. — настаивает Зина. — Росинка, как камешек в колечке.

— Откуда в пустыне росинка, — кипятится Коля, — когда все сухое?!

— Нет, ты все же встань сюда. Как она чудно переливается!

Мне тоже надоела сухая пыльная земля, и я прислушиваюсь к разговору. Не так легко увидеть эту загадочную росинку. Тем более, что Зина уже потеряла ее и сама в недоумении. Может быть, и не было никакой росинки, и все померещилось?

Нет, не померещилось. На сухом кустике колючки я вижу отчетливо вспыхивает яркая белая искорка. Не искорка, а бриллиантовый камешек сияет, как утренняя росинка… Сверкнул, исчез, снова появился, переливаясь цветами радуги, и погас.

Кто не видел, как на закате солнца где-нибудь на земле вдруг загорается другое маленькое солнце! Вглядываешься и не можешь понять, откуда оно? Потом оказывается, что маленькое солнце — оконное стекло далекого дома, отразившее большое и настоящее солнце. Или вдруг среди камней и травы внезапно засияет что-то, как драгоценный камень. Идешь к нему, не сводя глаз, ожидая что-то необычное, а потом поднимаешь с земли кусочек разбитой стеклянной бутылки.

Сейчас в этой маленькой искорке на сухой желтой травинке тоже окажется что-нибудь будничное и неинтересное. Но мы все трое, затаив дыхание, подбираемся к травинке и молча разглядываем ее со всех сторон.

Ничего не видно на высохшем растении. Нет, что-то все же есть! Качнулась одна веточка, и я увидел желтого, совсем неприметного богомола-эмпузу (Empusa pennicornil) на тонких длинных ногах, с большими серыми глазами и брюшком, как колючка. Вот он, тонкий, странный и необычный, скакнул на другую веточку, перепрыгнул еще, спустился на землю и помчался на ходульных ногах с высоко поднятой головой на длинной переднегруди, несуразный, полосатый, совсем как жираф в африканских саваннах. Затем бойко вскарабкался на кустик, повис вниз спиной, молитвенно сложил передние ноги-шпаги, повернул в сторону голову и замер, поглядывая на нас серыми выпуклыми глазами.

И тогда, в этом уже не было сомнения, на остреньком отростке, что виднелся на голове богомола, вспыхнул яркий бриллиантовый камешек и заблестел, переливаясь всеми цветами радуги.

— Какой красавец! — прошептала Зина.

— Какое страшилище! — возразил ей Коля.

Богомолы — хищники. Обычно они сидят неподвижно, притаившись в засаде, и ожидают добычу. Когда к богомолу приближается насекомое, он делает внезапный прыжок, хватает добычу передними ногами, вооруженными шипами, крепко зажимает ее и съедает.

Окраска богомолов, как и большинства хищников, подкарауливающих добычу, под цвет окружающей растительности. Только немногие богомолы, обитатели тропических стран, раскрашены ярко и подражают цветам, приманивая своей обманчивой внешностью насекомых. Наш богомол-эмпуза желтого цвета, со светло-коричневыми полосками, очень легко сливался с высохшей растительностью. Это сходство усиливалось благодаря форме тела, длинным, похожим на былинки ногам и скрюченным, как колючка, брюшком.

Но зачем и откуда у маленького желтого богомола эта бриллиантовая звездочка, о которой не слышал ни один энтомолог?