Загадки первых русских князей

Итак, известия об Олеге Моравском и том участии, с которым его встретила Ольга, позволяют предположить, что за крещением Ольги стояло стремление овладеть частью территории, принадлежавшей ранее Великой Моравии. Нам известны факты распространения в X веке влияния Киевской Руси на территории, ранее принадлежавшие Великой Моравии. Примером может служить земля славянского племени лендзян. В этой связи следует обратить внимание на гипотезу Н. К. Никольского, который, исследовав Повесть временных лет, пришел к выводу о том, что в основе «Сказания о переложении книг на славянский язык» лежит некая «Повесть о полянах-руси», представлявшая русов и мораван единым народом^{213}. Отнюдь не случайна и путаница в некоторых литературных памятниках XIV–XVII веков, в которых то Русь считается частью Моравии, то Моравия — частью Руси, а моравские князья называются русскими. Книжники, судя по всему, считали, конечно же ошибочно, моравские земли русскими.

Проблема моравского наследства несомненно должна была вызвать интерес у русских князей. Это была именно та задача, ради решения которой Ольга могла активизировать контакты Руси с христианскими странами Европы. Ради достижения такой цели русские князья-язычники могли поддержать и христианские увлечения Ольги.

Не случайно Ольга прибыла в Константинополь после того, как там приняли крещение конкуренты Руси в борьбе за Моравию — несколько венгерских князей. В 948 году в Константинополе был крещен Булчу — «третий архонт и карха Туркии». Об этом пишет Иоанн Скилица (вторая половина XI века), воспроизводя информацию утраченного сочинения, составленного, вероятно, в 985–986 годы: «И турки (венгры) не прекращали совершать набеги на ромеев (византийцев. — А.К.) и разорять ее, пока их вождь Вулосудис (переделанное на византийский манер имя Вулцсу (Булчу)), склонившись, по всей видимости, к христианской вере, не прибыл в Константинополь. При крещении его воспреемником был император Константин. Почтенный достоинством патрикия и ставший владельцем множества денег, (Булчу) возвратился домой. Немного позже и Дьюла, который также был князем турок (венгров), пришел в императорский город, крестился и был почтен такими же благодеяниями и почестями…»^{214}. Далее Скилица отмечает, что Гилас (переделанное — Дьюла) «увел с собой некоего известного своим благочестием монаха по имени Иерофей, которого Феофилакт (константинопольский патриарх в 933–956 годы) поставил епископом Туркии (Венгрии. — А.К.) и который, прибыв туда (в «Туркию»), многих привел из варварского заблуждения в христианство. Гилас остался в вере, он сам никогда не совершал набегов против ромеев и не забывал о захваченных христианах, выкупал их, заботился о них и освобождал их. А Вулосудис (Булчу), изменив союзу с богом, часто со всем народом выступал против ромеев. Когда он замыслил совершить то же самое против франков, то попал в плен, и их (франков) император Оттон посадил его на кол»^{215}.