Загадки первых русских князей

4. Таким образом Мисяне с воздетыми руками умоляли Императора защитить их. Но, во время! приготовления к походу, получается известие о взятии Антиохии (в октябре 969 года. — А.К.) по его повелению, данному воинам, оставленным для ее покорения. Когда ежедневными набегами она доведена была до крайности и совершенного недостатка в необходимых припасах, тогда, говорят, Стратопедарх (начальник военного лагеря. — А.К.) Патрикий Петр, скопец, муж деятельный и храбрый, пришел туда с своим войском из Сирии и Таксиарха (командира. — А.К.) Михаила Вурца послал для обозрения города. Подошедши к нему с отборными воинами, он осмотрел всю ограду и, возвратившись в стан, сделал лестницы соразмернее высоте ее башен; положил оные на вьюков и, среди ночи, с легионом храбрейших ратников опять приблизился, осторожно приставил оные и, взобравшись по ним на стену, перерезал спавших глубоким сном Агарянских стражей. Овладев таким образом стеною, Римляне сошли с башен и со всех сторон начали жечь город. Антиохийцы пораженные неожиданным бедствием, пришли в ужасное отчаяние и не знали, что делать. Лишь только они хотели защищаться и храбро противиться, как начальник стана Петр упредил их намерение: он вступил со всем войском в ворота, отворенные бывшими в город Римлянами. Они не смели даже и смотреть на великое воинство и, бросив оружие, просили пощады. Петр взял пленных в неволю, заглушил пожар, отобрал лучшую часть корыстей, укрепил разрушенные места ограды и совершенно овладел всем городом.

5. Таким образом великая и славная Антиохия была взята и опустошена Римлянами. Император, услышав о ее пленении, обрадовался и совершил благодарственное Богу молебствие. — Говорят, что в бывший тогда праздник (Св. Архистратига Михаила и прочих) бесплотных сил один пустынный монах отдал ему письмо и немедленно удалился. Он развернул его и прочитал; содержание было следующее: «Государь! Провидение открыло мне, ничтожному червю, что ты, по прошествии Сентября, в третий месяц переселишься из сей жизни». Долго он искал сего монаха, но нигде не нашел. С того времени он провождал жизнь свою в горести и смирении; никогда не хотел покоиться на ложе, но обыкновенно почивал на полу на барсовой коже и красном войлоке, одеваясь сверху мантиею монаха Михаила Малеина своего дяди. Он спал таким образом до одного Господского праздника, в который намерен был причаститься Святых Христовых тайн. Тогда же на днях скончался и Кесарь Варда, родитель его, живший более девяноста лет, состарившийся в службе военной и одержавший многие победы в воинских своих подвигах. Государь со слезами провожал его тело от дворца до самого дому, стоящего в южной части города на покатой дороге, ведущей к морю, где находится Софийская пристань, и там положил оное во гроб. Спустя несколько дней, когда горесть его о смерти родителя уменьшилась, Государыня Феофана, избрав удобный случай, приходит к нему одна и убедительными словами неотступно просит его об Иоанне Цимисхии (полководце, находящемся тогда в опале. — А.К.), представляя справедливую свою побудительную к тому причину: «Государь! — сказала она, — почему ты, располагающий все с великой точностью и, так сказать, по мере и весу, служащий правилом и лучшим образцом смирения, оставляешь без внимания великодушного и храброго мужа, славного военными подвигами, непобедимого, составляющего звено знаменитого рода и притом двоюродного брата своего, почему, говорю, оставляешь его, провождать жизнь недеятельную, беспечную и, в цвете лет своих, валяться в тине удовольствий? И так повели ему переехать к нам из места своего пребывания и сочетаться с дочерью благородного какого-нибудь гражданина: ибо неумолимая, разрушающая наши члены, смерть уже подкосила первую супругу его, соединенную с ним законным браком. Умилостивись, Государь, и поверь, что я говорю тебе правду. Да не будет посмешищем наглых людей человек, происшедший от твоего рода и всеми уважаемый за военные подвиги».