Загадки первых русских князей

У построения А. А. Шахматова нашлось достаточно много сторонников. Однако не меньше у него и противников. Главным аргументом против концепции А. А. Шахматова, остающимся таковым по сей день, была мысль о том, что убийца Игоря не мог после своего преступления оставаться воеводой его вдовы Ольги и сына Святослава. Если же Ольга после убийства Игоря приблизила к себе его убийцу, то можно сделать вывод, что Ольга сама являлась участницей преступления. Но тогда зачем ей мстить древлянам? Или же Свенельд был настолько могущественным, что Ольга не посмела его тронуть, но тогда зачем он сам участвовал в расправе с древлянами, своими союзниками, и почему, убив Игоря, оставил у власти его вдову Ольгу? Почему другие русские князья (упомянутые в договоре 944 года) не помогли Ольге наказать распоясавшегося воеводу?

Развивая свою гипотезу, А. А. Шахматов обратил особое внимание на Мистишу Свенельдича и взял на вооружение фантастическую гипотезу Д. Прозоровского о том, что Мал (Мистиша Свенельдич по А. А. Шахматову) после восстания древлян не был убит по приказу Ольги, а был сослан в город Любеч, где превратился в Малка Любечанина. Таким образом, Малуша — любовница сына Игоря Святослава и мать Владимира Святого — оказывается дочерью древлянского князя^{100}. Если согласиться с этим, то получится, что «в событиях 977 г. Свенельд выступает полководцем войск сводного брата своего правнука (войск Ярополка. — А.К.)»^{101}, причем войск враждебных его правнуку. К тому же, в оригинале Длугоша читается не «Мискиня», а «Нискиня» (Niszkina), (то есть «низкий»), что, вероятнее всего, является найденным Длугошем смысловым эквивалентом русскому имени «Мал», которое Длугош посчитал прозвищем «малый», «небольшой», что, конечно, разрушает построения А. А. Шахматова (Поппэ А. В. Родословная Мстиши Свенельдича // Летописи и хроники. 1973 г. М., 1974. С. 72–76). Да и с Мистишей Свенельдичем не все просто. А. В. Поппэ проанализировал упоминание в летописи о «Мистише» и пришел к обоснованному выводу, что строчка «тъ же отець Мьстишинъ» (так на древнерусском языке) является неправильным переосмыслением авторской записи «…тъ же отець мьсти сыи» (или «бывъ»), то есть «отец этой (сыи) мести» (мести древлянам) (Там же. С. 84–86). На самом же деле никакого «Мистиши» не существовало вовсе.

Что же из всего этого следует? Выходит, нужно согласиться с мнением Б. А. Рыбакова о «необоснованности данного раздела труда Шахматова»? Но все же версия А. А. Шахматова возникла не на пустом месте. Ведь конфликт Игоря и Свенельда имел место на самом деле, что следует из летописных слов дружины Игоря, а действия киевского князя свидетельствуют о том, что он был согласен со своими дружинниками. Нужно только определить причину конфликта и роль Свенельда в событиях 6453 (945) года. Сразу же следует обратить внимание на то, что недовольство Игоря Свенельдом вызвано не тем, что последний собирал дань с древлян. Недовольство это связано с появлением у Свенельда богатства, в сравнении с которым сам Игорь казался нищим. Откуда оно у воеводы?

Как мы уже говорили, Новгородская первая летопись младшего извода и ряд других летописей объясняют его появление рассказами о передаче дани с уличей и древлян Свенельду. Любопытно, что летопись повторяет рассказ об этом два раза, под 6430 и 6448–6450 годами^{102}. Следом за первым рассказом (под 6430 (922) годом) о покорении уличей и древлян и передаче даней с них Свенельду следует заметка о недовольстве дружины Игоря таким щедрым даром и возросшим поэтому богатством Свенельда. Логичным завершением известия должен был стать рассказ о походе Игоря на древлян и о его гибели. Но далее следует череда «пустых» лет, повторное сообщение под 6448 (940) годом о покорении уличей и передаче дани с них Свенельду, еще «пустой» год, сообщение под 6450 (942) годом о передаче Свенельду дани и с древлян (опять повтор), еще «пустые» годы и, наконец, под 6453 (945) годом повтор сообщения о недовольстве дружинников богатством Свенельда и рассказ о гибели Игоря. Изначально рассказ, как уже отмечалось, шел без дат, и, выстраивая хронологию событий, летописец растянул его на двадцать лет. Но когда же Свенельд получил дани с древлян и уличей? В 20-х или 40-х годах X века? 6430 (922) год, как дату передачи дани с древлян Свенельду, мы принять не можем, так как тогда необходимо было бы передвинуть к этому же времени и гибель Игоря, что разрушило бы не только русскую, но и европейскую хронологию событий, относящую деятельность Игоря к 40-м, а его жены Ольги и сына Святослава к 50–60-м годам X века. Необходимо выбрать второй вариант, говорящий о передаче Свенельду дани с уличей под 6448 (940) годом, а с древлян под 6450 (942) годом. Таким образом, Свенельд мог собирать дань с этих областей не более пяти лет.