Загадки поля Куликова (др. изд.)

Но достается-то почему-то Рязани. В тот же год Мамай, «собравъ остаточную силу свою и совокупивъ воя многы, поиде ратiю вборзе безъ вести изгономъ на Рязаньскую землю» ^{233}. Летописи говорят, что Олег не успел собрать войско и вынужден был бежать «за Оку», а татары сожгли Переяславль-Рязанский и разграбили землю. Насчет «за Оку» — интересное замечание, поскольку Рязань к этому времени, судя по всему, никакими землями за Окой не владела, там лежала московская территория. Так куда скрывается Олег? Разве что куда-нибудь на запад, в Тарусу.

Троцкий Средневековья

Так что, как мы видим, для Олега в условиях 1380 г. выбор очевиден. Выступать за москвичей против татар? Но Москва показала себя непримиримым противником. Главное, она-то от Орды дальше, так что, если что не так, расплачиваться опять Рязани, как это было два года назад.

Олег явно занял, так сказать, позицию, похожую на знаменитую «ни мира, ни войны» Троцкого времен Брестского мира. Вполне вероятно, заплатил дань Мамаю (в конце концов, он и так, надо понимать, ему платил). Вряд ли дал ему войско, хотя какие-то рязанские молодцы из числа живших в южных землях вполне могли к Мамаевой Орде и присоединиться. В конце концов, там, на юге, знаменитом Червоном Яру, всегда хватало неуправляемой вольницы, лишь формально бывшей под юрисдикцией Рязани (скорее Рязанской епархии, а не князя). Похоже, Олег войска вообще не собирал. Иначе ему не пришлось бы бежать из столицы, когда вернувшийся с Куликова поля Дмитрий захотел идти на него войной.

Впрочем, Иловайский сомневался, что этот побег вообще был. И очень даже может быть, что он прав. Во-первых, если бы рязанский князь бежал, вряд ли бы, как показывает опыт других конфликтов (в том числе между теми же сторонами), москвичи отказались бы от возможности пограбить Рязань. Во-вторых (и меня это убеждает куда больше), если бы Рязань приняла московского наместника, как утверждают летописи, откуда бы тогда взялись «пленники, взятые рязанцами при походе москвитян к Дону», которые «должны быть возвращены по общему суду и по правде» ^{234}. А ведь статья о пленных содержится в договоре, который заключили между собой Олег и Дмитрий: «А что князь велики Дмитрии и братъ, князь Володимеръ, билиса на Дону с Татары, от того веремени что грабежъ или что поиманые у князя у великого люди у Дмитрия и у его брата, князя Володимера, тому межи нас суд вопчии, отдати то по исправе. А что ся ни деяло дотоле, как есмя целовали крестъ, тому погребъ до Спасова Преображения за четыре дни» ^{235}. Произошло это, видимо, в 1381 г., поскольку договор заключен «по благословлению отца нашего Киприяна» ^{236}, а его Дмитрий признавал митрополитом только короткий отрезок времени — с 1381 по 1382 г.

Больше того, статья об обмене пленными есть в договорах Федора Ольговича Рязанского и Василия Дмитриевича Московского, сыновей Олега и Дмитрия: «…а будет в твоей отчине тех людеи з Дона, которые шли, и тех ти всех отпустити» ^{237}. И в «Докончании…» их внуков Василия Васильевича и Ивана Федоровича: «…или тех людеи, которые будут з Дону шли, а будут в вашеи вотчине, и тие вам всех отпустить без хитрости» ^{238}. Если бы в 1380 г. Рязанью правил московский наместник, какова вероятность, что после этого там оставались московские пленные? Вот то-то!

Очевидно, москвичи в поход действительно собрались (что косвенно свидетельствует о не таких уж больших потерях их в Куликовской битве), но встретили посольство Олега, который выразил готовность заключить мир. Что и было оформлено на следующий год. При этом рязанский князь признает себя «младшим братом». Раз Олег пошел на такое без боя, значит, на самом деле не имел сил воевать после татарских погромов 1377 и 1378 гг. И в 1380-м он, видимо, все, что сделал, это разрушил мосты на реках, тем самым затруднив обеим сторонам движение через рязанские земли. Типа: я с вами не воюю, но лучше через мою землю не ходите, вам же самим трудно будет. Ищите другое место, где подраться.