Загадки поля Куликова (др. изд.)

Похоже, Сказание формировалось все же в 20-е гг. при составлении т. н. Никоновской летописи. То есть первичной является не Основная, а Киприановская редакция, и прав был С. К. Шамбинаго, а не Л. А. Дмитриев. Создавался новый вариант истории о Куликовском сражении именно из-за того, что готовилась специальная митрополичья версия летописи. Для нее собирали все, что только можно. И из этого всего делали сводные статьи. Причем не очень-то даже и смотрели, насколько различные материалы стыкуются. Что, конечно, и в статьях за 6888 и 6889 гг. Никоновской летописи видно. На два года разнесены статьи потому, что с конца XV века на Руси утверждается сентябрьское начало года. Между прочим, в Новгородской четвертой и Софийской первой летописях начало года, похоже, еще мартовское. Хотя в Новгородской четвертой в вопросе о начале года сам черт ногу сломит. Там в годовых статьях полная неразбериха.

Киприановская редакция Сказания, кстати, Ягайло с Ольгердом не путает. И появление в тексте Киприана разъясняет. Там пишется, что Дмитрий пригласил Киприана в Москву после того, как узнал, что Митяй умер, а Пимен самовольно стал митрополитом. По версии автора Никоновской летописи, это было в 6888 г. Выше я уже говорил, что такого случиться не могло. И что в Рогожском летописце (а стало быть, и в Троицкой летописи) даты появления Киприана в Москве изложены правильно. Но в Никоновской летописи по крайней мере попытка предпринята. В других редакциях Сказания этого нет. Еще в Основной редакции и епископ Коломенский назван Геронтием вместо Герасима. Что заставляет думать: написана она была еще позже, и кем-то не слишком грамотным.

Особенностью Киприановской редакции, писавшейся при митрополите, является и существенное расширение роли церкви в событиях 1380 г. Именно в связи с этим становится понятно, почему Дмитрий получает благословение сразу у трех церковных, ведущих в то время, иерархов: Киприана, Сергия и коломенского епископа Герасима.

К той же второй четверти XVI в. относятся и очередные правки других произведений, имеющих касательство к теме Куликовской битвы. В новой редакции Жития Сергия Радонежского появилось сообщение об отправке им на битву Пересвета и Осляби. В «Задонщине» перечень земель Кирилло-Белозерского списка был заменен на перечень городов и появилось исчисление погибших по их землям, в котором упоминались и новгородцы, и даже рязанцы.

После этого история начала выглядить так. Мамай, правивший всей Ордой от имени «царя» (напомним: русские никогда не звали татарского властителя ханом, только царем), убил этого царя и стал владеть всем сам. Он злился на Дмитрия за поражение на Воже. Поэтому собрал войска, нанял фрягов, черкасов и ясов (и кого-то еще, не названных) и пошел на Русь. Перешел Волгу, дошел до реки Воронеж и расположился кочевать.

Олег Рязанский, узнав, что Мамай уже на Воронеже, на его земле, послал ему дары и жалобу на Дмитрия, который отнял у рязанцев Коломну. Олег же сообщил о намерениях Мамая идти на Русь Ягайло. При этом он высказал предположение, что Дмитрий, узнав о нашествии, убежит на окраину своих земель (в Новгород или на Двину), и можно будет занять его земли, а Мамая умилостливить дарами.

Мамай потребовал от Олега и Ягайло прислать ему свои войска. Будто бы для того, чтобы подтвердить верность, так как у него и самомго сил достаточно. За это обещал отдать им Русь (стало быть, себе брать не собирался!).

Дмитрий получил сообщение о том, что Мамай стоит на Воронеже (не сказано, от кого), и обратился за благословением к Киприану. Киприан посоветовал узнать, правда ли это, и собирать войска. Дмитрий обратился сперва за помощью к Михаилу Тверскому, который отправил в Москву Ивана Холмского (надо так понимать, с воинами). Из Боровска был вызван Владимир Андреевич.

В это время пришло подтверждение: Мамай собирается в поход. Опять идет к Киприану. Тот интересуется: не провинился ли чем-нибудь Дмитрий перед Мамаем? Дмитрий говорит, что не виновен. В этот момент приходят послы от Мамая с требованием дани, «как при Узбеке». Дмитрий отказывается, соглашаясь выплатить только то, о чем договаривались раньше (как раз приходит осень, время платить дань). Но послы отвергают предложение. При этом сообщают, что Мамай уже на Дону.

Опять идет князь к митрополиту. Киприан предлагает отправить столько золота и серебра, сколько можно собрать. Дмитрий посылает посольство с дарами. Посол Захария Тютчев в рязанской земле узнает о присоединении к татарам Олега и Ягайло, и шлет об этом сообщение. Тогда Киприан советует сопротивляться. Дмитрий посылает «стражу» на Тихую (или Быструю) Сосну, с заданием «взять языка», а сам рассылает по русским землям приказ собираться у Коломны 31 июля.

Возвращается разведка с «языком». Тот сообщает, что Мамай не торопится, потому что «ждет осени и объединения с литовцами». Тогда Дмитрий переносит сбор войска на 15 августа.