Загадки поля Куликова

Под тем же годом в летописи и у Татищева указано появление кометы («тоя же зимы и тоя же весны являшеся некаа знаменiа на небеси, на востоце, предъ ранними зарями: аки столпъ огненъ и звезда копейнымъ образомъ»)^{317}. Она действительно, по таблицам в книге Святского, была и в ноябре 1381 г., и в марте 1382-го. Летописец считает это предвестником нашествия Тохтамыша. Историк с этим согласен. Еще и о страшном громе и сильном ветре в Неделю Всех Святых, сильно напугавших людей, сообщает.

А вот дальше Татищев с летописью расходится. Летописец помещает нашествие Тохтамыша под тем же самым 6890 г., а Татищев — под 6891-м. Почему?

Понять его можно. В летописях он находит сообщения о том, что 6 мая умер Василий Кашинский, а 14 августа у Дмитрия родился сын. Сообщение о нахождении Тохтамыша следует за ними. Но до начала следующего года, 1 сентября 1382 г. от Р.Х., остается совсем немного времени. Вроде боевым действиям и развернуться-то некогда. Ведь 20-го, если верить летописям, Тохтамыш уже под Москвой. А за это время Дмитрий должен был успеть получить сведения, собрать совет (в том числе пригласить союзных князей), убедиться, что сил для борьбы недостает, отдать все распоряжения и уйти в Кострому.

И еще: летописцы упорно сообщают, что нахождение было на третий год Тохтамышева царствования. Но если тот сел в Сарае осенью 6889 г., то третий год пойдет осенью 6891-го! Август тут никак не годится.

На самом деле все может объясняться проще, если верны предположения, что Тохтамыш в Сарае сел еще весной 1380 г. Тогда все объясняется: к лету 1382 г. уже шел третий год его царствования.

Но Татищев-то был уверен, что все правильно, и Тохтамышево царствование нужно отмерять с осени. Вот и пришлось ему переписывать дату. В результате возник целый год разрыва. Год, в который до нашествия Тохтамыша ничего не происходит. И дальнейшие события, вроде похода Дмитрия на Рязань, Татищев датирует уже 6892 г.

Надо отметить: замечание насчет третьего года царствования не одного Татищева с толку сбивает. Кое-кто из-за этого даже пытается дату Куликовской битвы передвинуть на 1379 г. Просто за это время в оборот были введены летописи, которых Татищев не знал (Симеоновская, Рогожский летописец). А в них сказано, что в 6891 (мартовском) г. Благовещение приходилось на среду Пасхальной недели, что соответствует 25 марта 1383 г. Поскольку эта запись следует за рассказом о Тохтамышевом нашествии, стало быть, последнее должно однозначно относиться к 1382 г. И мы снова попадаем в ситуацию, когда, если взятие Москвы было на третий год Тохтамышева царствования, то оно должно было начаться ранее августа 1380 г. И если считать, что Тохтамыш пришел в Сарай после Куликовской битвы, остается только перенести саму дату битвы на год назад. Хотя в действительности сделать это нельзя. Ведь для 1380 г. мы имеем целых две датировки: Благовещение, совпадающее с Пасхой, и Рождество Богородицы в субботу.

Между прочим, нестыковку эту (насчет трех лет) уже старые летописцы, похоже, отмечали. По крайней мере, в т. н. Типографской летописи (изданной Московской синодальной типографией в 1784 г.) вместо традиционного третьего, указан второй год Тохтамышева царствования. Произведение это написано, судя по сохранившимся спискам, в первой трети XVI в., хотя по тексту исследователи и считают, что использовался некий протограф конца XV в. Видимо, и тогда у некоторых летописцев возникали сомнения относительно точности предшественников. Но все же в большинстве призведений (в том числе в официальной, так сказать, Никоновской летописи) осталось указание на третий год.

Кстати, нужно отметить: путаница в том случае, когда годовая статья начиналась с известий, относящихся к сентябрю, возникала нередко. Для примера укажу на упоминавшуюся выше неувязку с датой нашествия Едигея. Традиционно это событие относится к 1408 г., хотя, как я уже отмечал, датируется в Рогожском летописце и Симеоновской летописи 6917-м, то есть 1409 г.

Откуда это пошло? Судя по всему, ответ прост. В летописях, имеющих первоисточником Троицкую, нашествие Едигея датируется 6917 мартовским годом. То есть это четко 1409-й. Но начинается она в Симеоновской летописи (в Рогожском часть статьи потеряна) с известия о том, что 1 сентября великий князь Василий Дмитриевич «събравъ силу многу, поиде противу Витовта»^{318}. При том что в предыдущей статье последняя названная дата — 26 июля (приход Свидригайло на службу к Дмитрию Ивановичу). Однако анализ всех окрестных статей не позволяет сомневаться, что изложение идет с использованием мартовского начала года.