Загадки римской генеалогии Рюриковичей

Дальнейший анализ материала показал, что основа именьковской культуры формировалась на базе «полей погребений» Днепровского региона, а также имеет параллели в пшеворской керамике Волыни и Поднестровья. Переселение из этих регионов на среднюю Волгу шло в несколько этапов, один из которых совпал с событием, изменившим всю карту Европы: «Наконец, третья, наиболее мощная волна миграции привела к сложению именьковской культуры. Именно в это время в связи с гуннским нашествием в Северном Причерноморье прекращают существование черняховская и пшеворская культуры. Нужно полагать, что образование именьковской культуры связано с этим историческим событием»^{538}. Когда в результате следующего крупного вторжения кочевников, а именно тюрок-болгар именьковская культура прекращает свое существование на рубеже VII–VIII вв. н.э., то в это же время в левобережной части Среднего Поднепровья появляется новая культура — волынцевская. На основании анализа всех этих фактов В.В. Седов пришел к следующему выводу: «Таким образом, совокупность данных дает все основания полагать, что появление волынцевского населения в Среднем Поднепровье на рубеже VII и VIII столетий было результатом миграции основной массы именьковцев из Среднего Поволжья. Следовательно, ретроспективно носителей именьковской культуры следует отнести к славянскому этносу»^{539}.

Как называли себя именьковцы, мы, разумеется, не знаем. Однако с учетом того, что на жизнь готского короля Германариха покушались представители племени росомонов, а впоследствии в Поднепровье по материалам летописей фиксируется «Русская земля» в узком смысле этого слова, вполне возможно, что именьковцы называли себя русами, и в период тяжелых испытаний эпохи Великого переселения народов они вспомнили о своей древней прародине и переселились на Волгу. С этими археологическими и историческими данными следует сопоставить одно известие восточных писателей. В сочинении ал-Идриси «Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак» присутствует описание трех групп русов, неоднократно встречающееся у мусульманских географов: «Русов три группы. Одна группа их называется рус, и царь их живет в городе Куйаба. Другая группа их называется ас-Славийа. И царь их в городе Славе, и этот город на вершине горы. Третья группа называется ал-Арсанийа, и царь имеет местопребывание в городе Арсе». Данный вариант ничем не отличается от большинства подобных описаний, локализующих три группы русов в Киеве, городе Славе, который, как считают большинство исследователей, находился на территории ильменских словен и являлся предшественником Новгорода, а также загадочной Арсе, местоположение которой вызывает наибольшее количество споров. Однако текст этого же сочинения в рукописи ГПБ отличается от общепринятого перечисления трех групп русов одной показательной особенностью: «Русов три группы. Одна группа их называется Равас, и царь их в городе Кукиане. Другая называется ас-Славийа, и царь их в городе Силак, и город этот на вершине горы. Третья называется ал-Арсанийа, и царь их в городе Арсай»^{540}.

В данном варианте группа русов, находящаяся в Киеве, носит название Равас, которое непосредственно перекликается с названием Волги у мордвы. Поскольку данное название встречается нам только в одной рукописи сочинения ал-Идриси, едва ли оно восходит к оригиналу. Однако переписчик данного сочинения, вставивший в первоначальный текст «Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак» данное уточнение, тем самым недвусмысленно указал, что находившиеся в районе Киева русы назывались «волжскими».

Как уже отмечалось выше, известие о трех группах русов в мусульманской географической литературе восходит ко времени до создания единого Древнерусского государства и даже ко времени до основания Новгорода. Следовательно, связь киевских русов с Волгой, обозначенную данным вариантом рукописи ал-Идриси, следует в любом случае датировать временем до второй половины IX в. Таким образом, информация, указанная в этом списке арабского географического сочинения, полностью соответствует данным археологии, отмечающим переселение племен именьковской культуры из Среднего Поволжья в Среднее Поднепровье на рубеже VII–VIII вв. В заключение отметим, что киевские русы едва ли использовали мордовское название Волги. Хорошо известно, что до мусульманских географов информация очень часто доходила через многочисленный ряд посредников, а не непосредственно от тех народов, которых они описывали. Соответственно, переписчик интересующего нас варианта рукописи «Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак» мог получить информацию о названии киевских русов не от них самих, а от более близких к мусульманскому миру жителей данного региона, которые, чтобы отметить происхождение жителей Среднего Поднепровья с берегов Волги, воспользовались мордовским названием данной реки.