Загадки Русского Севера

*

Сокол. Тотемический образ сокола также доиндоевропейского происхождения. К тем незапамятным временам восходит и представление о Солнце как Соколе. У русских следы такого древнейшего отождествления обнаруживаются, помимо прочего, в архаичной загадке-поговорке, где Солнце именуется Ясным Соколом, а темная ночь - волком (еще одно доарийское олицетворение, встречающееся у многих и разных народов Земли): "Пришел волк Сокологоловым был древнеегипетский Солнцебог Хор (Гор) (рис.152), этимологически и функционально родственный русскому Солнцебогу Хорсу (того же корня русские слова "хорошо", "хор", "хоровод", "хоромы", "храм"), что лишний раз доказывает общее происхождение древнейших культур и верований. Между прочим, традиционный круговой обход вокруг буддийской ступы также именуется хора. Соколоподобным изображался и другой древнеегипетский Солнцебог - Ра (рис.153). Солнечный смысл присутствует и в самом слове "сокол": второй слог "кол", быть может, восходит к имени древнейшего Солнцебога Колы (Коляды). Но соколоподобным был и древнеславянский Бог огня и света Рарог (ср.: чешск. raroh; польск. rarog) - "сокол"; из этой общеславянской основы выводится и имя старорусского князя - Рюрик, который в этом случае, естественно, не мог быть никаким варягом и, видимо, никогда таковым и не был, а также фамилия русского художника и мыслителя - Рерих. Данная историко-этимологическая концепция восходит к замечательному чешско-словацкому просветителю, поэту, фольклористу, одному из основоположников панславизма Яну Коллару (1793-1852). В России горячим пропагандистом этих идей был историк-антинорманист, литератор, театральный деятель и под конец жизни - директор Эрмитажа Степан Александрович Гедеонов (1815-1878). В капитальном двухтомном труде "Варяги и Русь" (СПб, 1876) он развил аргументы Коллара. Именно отсюда концепция славянского происхождения Рюрика и Рюриковичей была позаимствована Владимиром Чивилихиным в его романе-эссе "Память", а также Сергеем Лесным в его многочисленных изданных за рубежом работах, посвященных древней истории Руси. Впрочем, имеется еще одна, более простая версия русской родословной Рюрика и русского же происхождения его имени. Она опирается на северные предания, согласно которым подлинное имя Рюрика было Юрик и явился он в Новгород из Приднепровья. Новгородцы "залюбили" его за ум-разум и согласились, чтобы он стал "хозяином" в Новограде. (Р)Юрик наложил на каждого новгородца поначалу небольшую дань, но затем стал постепенно ее увеличивать, пока не сделал ее невыносимой (что впоследствии усугублялось с каждым новым правителем). Первые летописцы, упоминавшие имя Рюрика, вряд ли опирались на какие-то письменные источники, а скорее всего, использовали устные известия. Постепенно исконно русское имя Юрик, помянутое в северорусском предании, оваряжилось. Еще одним подтверждением смысловой идентичности сокола с русским именем Рарог-Рерик-Рюрик служит княжеская символика рода Рюриковичей (рис. 154). Как известно, она имеет форму трезубца и в этом смысле стала основой украинской государственной геральдики. Между тем существует версия, что знаменитый "трезубец" на самом деле является стилизованным изображением сокола-рерика (рис.155). Впервые эту гипотезу выдвинул С.А.Гедеонов, впоследствии она получила дальнейшее обоснование. Версия выглядит романтичной и привлекательной и обычно вызывает горячие читательские симпатии. Однако символ трезубца, триглава, треножника как выражение священной троичности чрезвычайно распространен в мировой культуре. Выходя за пределы индоевропейской традиции, его можно обнаружить в вариантах, близких к символике киевских князей, и в древних онежских петроглифах (рис.156), и в этрусско-кельтской символике (рис.157), и в китайской каллиграфии, и в гигантских (около 200 м) древних рисунках-геоглифах на тихоокеанском побережье Южной Америки (рис.158), и в шаманских жезлах енисейских остяков (кетов) (рис.159). Так что какая бы то ни было славянская самостийность здесь ни при чем. В русском мировосприятии сокол часто сопряжен с лебедем. Обе птицы пребывают друг с другом в беспрестанной борьбе? Сокол нападает, преследует; лебедь спасается, защищается. Но всегда ли так? Ничуть! У Пушкина в "Сказке о царе Салтане", целиком построенной на образах и сюжетах русского фольклора, Лебедь-птица добивает и топит злодея-коршуна. В народной символике коршун - ипостась сокола, а все хищные птицы едины суть. В "Задонщине" - Слове Софония-рязанца соколы, кречеты, ястребы совокупно олицетворяют ратников Дмитрия Донского и перечисляются через запятую: "Ужо бо те соколе и кречеты, белозерскыя ястребы борзо за Дон перелетели и ударилися о многие стада гусиные и лебединые" (а чуть раньше были еще и орлы). Потом это повторит Александр Блок:

Над вражьим станом, как бывало, И плеск и трубы лебедей.