Загадки Шестого континента (др. изд.)

На какой-то миг ветер стих, а затем, точно в нерешительности, начал постепенно усиливаться и задувать уже с разных направлений. Над морем поползли рваные облака, из них зарядами шел снег. Вскоре ветер усилился. В его вихрях мы почувствовали мощное дыхание ледяного континента. Постепенно начали подниматься и редеть облака, а впереди на горизонте появилась полоса чистого неба — это было верным признаком близости материка, над которым постоянно господствует область повышенного давления атмосферы. Пробираясь в антарктических водах, мы вспоминали наших предшественников, которые шли на небольших кораблях в эту ледяную страну.

Наступило 3 января. Температура воды опустилась несколько ниже нуля, но океанская вода естественно, не замерзала. Над ее поверхностью носились пестрые капские голуби и снежные буревестники. Это было уже самым верным признаком близости морских льдов и материка.

Вскоре появились громадные айсберги. Кроме «столовых» ледяных гор, отламывавшихся от шельфовых ледников, в антарктических водах встречаются иные: глетчерные (монолитные), моренные, составные и снежные. В отличие от морских льдов, айсберги из-за большой осадки движутся в основном по течению. Лишь при очень слабом течении они могут медленно дрейфовать под действием ветра. Увлекаемые течением и ветрами, ледяные громады уходят от Антарктиды, постепенно разрушаясь, пока совсем не исчезнут, растаяв в окружающих теплых водах Атлантики, Индийского или Тихого океанов.

Но нам приходилось быть постоянно настороже. За айсбергами можно было ожидать встречи с небольшими полузатопленными их осколками, которые наш «Хагенук» (радиолокатор) не всегда обнаруживал. Столкновение с подобным «отпрыском», плывущим в направлении, противоположном движению ледяной горы (в следе айсберга), учитывая его весьма солидную массу, не сулило ничего хорошего нашим цистернам главного балласта и легкому корпусу. На крупных льдинах были видны шумные стайки пингвинов Адели и спящие тюлени. Чувствовалось, что они совершенно не боятся нас.

Медленно идя к материковому берегу, мы встретили между поясом плавучих льдов и прибрежным льдом широкую полосу чистой воды, которая повела нас на запад вокруг Земли Греэма. И вот наконец мы медленно входим в бухту Маргерит.

Недалеко от борта субмарины стояли голубые ледяные горы, как бы охраняли покой этой уснувшей белой страны. Далее до ледяного обрыва барьера простирался ровный неподвижный морской лед — припай. В просветах между айсбергами были видны темно-коричневые скалы.

В честь прихода произвели салют добрым десятком красных и белых ракет. Однако все вызовы нашей радиостанции остались воплями страждущих в ледяной пустыне. Да еще в условиях частых снежных зарядов. Пришлось аккуратно привести субмарину к наиболее низкой части ледяного припая. Здесь старпом, упакованный в бараний полушубок, шапку с наушниками и теплые рукавицы, по складной сходне перешел на таинственную сушу. За ним — еще пять так же одетых подводников. Пока они вбили клинья и соорудили подобие канатной дороги для выгрузки доставленных грузов, прошло часа три.

Началась выгрузка. Первым делом на лед передали санки-волокуши. Ведь нашим разведчикам придется не только проложить санную дорожку, но еще и доставить для товарищей продукты и керосин. На леднике их никто не встретил, но мы были обязаны связаться с береговой базой. А потому направились к дальним снежным надувам, полого спускавшимся с невысокого, метров в десять, ледяного барьера По пути пришлось проходить мимо мирно спавших на солнце тюленей. Они неохотно открывали глаза и лениво отползали в сторону, но чаще всего лишь сонно приподнимали головы и тут же засыпали, как только мы уходили вдаль. Только небольшая группа пингвинов Адели, еле поспевая за нами, семенила следом. Подъем на барьер сначала показался очень простым, и мы уже считали, что находимся на материке. Но когда прошли чуть дальше от барьера по направлению к камням, то сразу же обнаружили огромную трещину, преградившую дальнейшее продвижение. С первого взгляда трещины выглядят совсем невинно, безопасно, шириной всего в несколько десятков сантиметров. Как и тонкие, хрупкие мосты через них. Заглянешь в такую трещину или проломишь мост — и видишь широкие провалы, бездонные глубины. Лед по краям их ярко-синий, переходящий в холодный, сказочный фиолетовый цвет. Из глубин веет холодом. Вскоре стало ясно, что это не трещина, — она была бы слишком широка. Выяснилось, что мы находимся не на материке, а на огромном айсберге, вероятно недавно отделившемся от основного массива оледенения, но пока еще сидевшем на грунте и не начавшем плавание. Внизу, между нами и противоположным краем, был виден частично взломанный припай с лежащими на нем обломками льда. Пришлось снова спуститься на припай и по нему пройти немногим более километра на запад.