Загадки советских наград. 1918-1991

Даже Верховный Совет и Совет Народных Комиссаров, по сути, не участвовали в этом историческом действе. Факт остается фактом. Для советской наградной системы Иосиф Виссарионович сделал очень много, а вот для её совершенствования в период войны — колоссально много.

Даже рождение первых полководческих орденов, связанных с именами Суворова и Кутузова, — это тонко продуманный элемент пропаганды, рожденный самим вождем.

Точно такой же элемент можно найти и в четырех медалях с его обликом. Это медали: «Партизану Отечественной войны» (где он рядом с Лениным), «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Такой, потому что, утверждая медали со своим портретом, как когда-то это делали русские цари, он оставил на века свой образ как основной символ партизанского движения (вместе с Лениным) и самое главное — победы в войне.

Оставил сначала победителям, народу-победителю, а потом уже и их потомкам. Это не выветрится никогда!

Все ордена, учрежденные им во время войны, впервые в советской наградной практике имели свои конкретные статуты с подробным изложением требований для их получения. От нескольких до более чем 30 пунктов различных вариантов успешного проведения операций, успешного руководства фронтами, армиями, дивизиями, полками, а также боевых ситуаций для солдат и сержантов.

Сталинский диапазон применения наградной системы в государственной политике вполне можно назвать чрезвычайно широким. Для него награда была и стимулом для достижения успеха и поощрением за сделанное. Он мог их щедро раздавать, а мог и лишить, если по каким-то причинам считал награждение незаконным.

Сталин мог покарать за нарушение статута ордена и в то же время нередко нарушал его сам и позволял нарушать другим.

В самые сложные моменты войны, а также перед самыми трудными рубежами, которые следовало преодолеть, он, как никогда, использовал моральные стимулы. По мнению очевидцев, они действовали эффективно. И в го же время моральные стимулы, например, для сухопутных войск, были явлением редким и не были оформлены, так как для летного состава законодательно до конца войны.

Например, согласно приказу № 0299 от 19.08.41 г. летчик-истребитель за 3 сбитых самолета противника представлялся к ордену, еще за три — ко второму. За выполнение 5 боевых вылетов на штурмовку войск противника — снова орден и т. д. Согласно приказу № 294 от 8.10.43 г. к первой награде летчик-истребитель представлялся за 3 лично сбитых бомбардировщика, или за 4 лично сбитых самолета других типов, или за 6 самолетов, уничтоженных на земле.

Подобного рода свода правил для пехоты не было, не было и для танкистов, артиллеристов и т. д.

При том, что численность награжденных с 41-го по 45-й неуклонно росла, факты говорят о другом.

Если с 1941 по 1942 г. она выросла с 1 % до 7 %, то в 1943 г. составила 32 %, в 1944 г. — 65 %, а в 1945 г. — 86 %. Однако по многим причинам государственная, а точнее сказать, сталинская наградная политика не смогла поощрить достаточно объективно в равной степени всех граждан Советского Союза, в том числе участников трудового фронта и военнослужащих Действующей армии.

Во-первых, вместе с ростом награждений, росло и количество злоупотреблений и неправильных, незаконных награждений. Правительственные награды нередко выдавались за бытовые услуги, за сожительство и тем самым становились некой валютой, как на фронте, так и в тылу.

Во-вторых, из-за преступного бюрократизма время прохождения представлений от полка до фронта составляло более месяца, многие наградные листы подолгу лежали под сукном, а за это время представленные к награждению убывали из частей по различным причинам, не получив награды. Удельный вес красноармейцев и младшего начсостава в общем числе награжденных был недостаточным.

В-третьих, очень часто на убывших по ранению или погибших в боях вообще забывали составить наградные листы или же их просто не составляли за ненадобностью.

В-четвертых, несмотря на то, что с 1941 по 1943 г. было немало сделано для того, чтобы упростить процесс награждения военнослужащих Красной Армии на фронте, а также сократить время прохождения наградного материала, все же весной 45-го, в конце войны, оказалось, что множество бойцов, сержантов и офицеров имея по нескольку ранений, оставались ненагражденными.

В-пятых, Указ Президиума Верховного Совета СССР об уголовной ответственности, видимо, не отпугнул всех тех, кто хотел или же преступал закон.

В-шестых, введение награждения орденами и медалями генералов, офицеров и сержантского состава сверхсрочной службы за выслугу лет в Красной Армии из-за того, что 204 генерала из 2953 не имели наград, стало тем фактором, благодаря которому все боевые награды, введенные до войны, кроме медалей Золотая Звезда и «За отвагу», были обесценены одним росчерком пера.

В-седьмых, в наградной системе периода войны не был продуман до конца механизм поощрения, как комплекс мероприятий.