Читаем Загадки старинных кладов полностью

Вот здесь сигнал из прошлого очень интересен. Раз что-то искали потомки, раз проводили раскопки, значит, имели достоверные указания на действительное наличие неких ценностей. Однако без соответствующей поисковой техники нащупать что-либо им вряд ли удалось. При случае можно провести там повторные поиски, которые, возможно, дадут весьма ощутимый результат.

А в поселке Михайловка имеются старинные погреба и подземный ход, идущий по направлению к "Гостым могилам". По одной из легенд, курган над могилами был насыпан разбойниками, скрывшими в них клады в виде драгоценных камней, жемчуга и пр. По другой — клад закопан запорожцами, наложившими на него заклятье, потому-то и исчезали бесследно те, кто пытался раскопать "Гостые могилы".

"Гостые могилы" — те же самые курганы, оставленные кочевниками на территории нынешней Украины. И действительно, их неоднократно использовали как местные ориентиры, для захоронения неправедно нажитого имущества. Курганы, равно как и старинные плотины, естественные пещеры и слияние рек, неоднократно использовались для заложения кладов "до востребования". Так что и курганы у Михайловки тоже могут быть обследованы на предмет заложения таких кладов.

Ярославская губерния

Рыбинский уезд. Здесь удалось записать предание о кладе, которое существует в этих местах аж с XIII в. Поведал ее житель деревни Бутакино Лев Иванович Караваев. Данную легенду ему рассказал сосед в 1947 г., а тому рассказал его дед.

Между деревнями Афремово и Городишкой есть займище, а там ручей Рассадный и высокий подъем. Жил в тех местах богатый князь Русанин и захоронил он в том ручье сокровища, когда монголо-татары наступали, чтобы не достались они нехристям. Не раз принимались местные жители за поиск клада. И в нашем веке, в начале 30-х гг., собрались как-то мужики из Афремова клад искать. Дело как раз на Троицу было, в престольный праздник села Афремова. Копали, копали подвыпившие мужички и только дошли до плиты, как бежит парень из Афремова, кричит: "Деревня горит!" Смотрят мужики — и в самом деле горит! Побросали лопаты, побежали в деревню, а она целехонька. Потом вернулись к ручью, а ямы уже засыпались.

Кроме того, Лев Иванович узнал у других старожилов о том, что была якобы и золотая цепь, идущая от клада в ручей в деревню Олехово. По поверью, откроется тот клад только тогда, когда соберутся около него 12 девушек и споют одинаковыми голосами 12 песен. Вот тогда стоит только дернуть за кольцо в плите, так клад тут же и откроется.

Хоть и много сказочных выдумок, но, судя по тому, как долго пытаются люди отыскать данный клад, что-то в этой истории есть. Тем более что неоднократно было подтверждено захоронение многочисленных кладов именно в момент приближения кочевников. К тому же некая каменная плита… Видимо, местная достопримечательность или просто природный феномен. Но известно несколько случаев, когда именно крупные каменные плиты прикрывали места реальных захоронений. Следовательно, место у ручья близ деревни Афремово может быть достаточно перспективным, несмотря на то, что к некоему князю Русанину данный объект может не иметь никакого отношения.

Воронежская губерния

Брючанский уезд. По легенде, клад из золотых и серебряных монет зарыт в Поповом лесу. В 1870 г. в овраге, тянущемся к реке Оскол на протяжении 4 верст, паводком вымыло человеческие кости. По указу княгини Чеботаревой, которой принадлежало это владение, крестьяне обыскали овраг и нашли захоронение воина: на черепе шлем; подле скелета — кольчуга и меч; на груди и поясе — 8 золотых и 15 серебряных украшений. Княгиня переслала вещи в императорскую археологическую комиссию. Крестьянам она настрого запретила рыть землю, надеясь, что раскопками займутся археологи, но те так и не приехали.

Непонятный клад в непонятном лесу, в каком-то овраге… Ну и подумаешь, нашли размытую водой старую могилу… Ну и что, что на доспехах погибшего было найдено несколько украшений? Такова в те времена была военная мода. Откуда взялась легенда о кладе — непонятно. Скорее всего, мы имеем дело с обычным военным захоронением, к которому (уже потом) досужие обыватели додумали всю остальную небывальщину.

Богучаровский уезд. Близ села Воробьева в каменоломнях на горе ребятишки через провал проникли в подземелье, где нашли серебряные стремена, пуговицы и старинную саблю. По рассказам стариков, в каменоломнях был разбойничий стан и зарыт клад.

Нет, скорее всего, тоже одинокая могила. Клады в каменоломнях обычно не прячут, поскольку там обычно либо ведутся работы по добыче камня, либо они обваливаются и навсегда отрезают возможность добраться до спрятанного.

Подгоренская волость. Предание указывает на клад в кургане на Сапожниковой горе. Кладоискатели разрыли курган, нашли подземелья, выложенные кирпичом, уголь и множество серебряных монет. Работы были прерваны из-за войны с немцами (1914).

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие тайны истории

В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора
В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора

Новая книга известного кладоискателя А. Косарева, написанная в соавторстве с Е. Сотсковым, захватывает не только сюжетом, но и масштабом интриги. Цена сокровищ, награбленных и спрятанных Бонапартом при бегстве из России, огромна во всех отношениях. Музейное дело в начале XIX в. только зарождалось, и мы даже не знаем, какие шедевры православного искусства оказались в числе трофеев «Великой армии» Наполеона. Достаточно сказать, что среди них были церковные драгоценности и реликвии главных соборов Московского Кремля, десятков древних монастырей…Поиски этих сокровищ продолжаются уже второй век, и вполне возможно, что найдет их в глуши смоленских лесов или белорусских болот вовсе не опытный кладоискатель, не историк, а один из тех, кто прочитает эту книгу — путеводитель к тайне.

Александр Григорьевич Косарев , Евгений Васильевич Сотсков

История / Образование и наука
ТАСС уполномочен… промолчать
ТАСС уполномочен… промолчать

«Спасите наши души! Мы бредим от удушья. Спасите наши души, спешите к нам!..» Страшный в своей пронзительной силе поэтический образ из стихотворения В. Высоцкого лучше всяких описаний выражает суть сенсационной книги, которую вы держите в руках. Это повествования о советских людях, которые задыхались в гибнущих подлодках, в разрушенных землетрясениями городах, горели заживо среди обломков разбившихся самолетов, сознавая, что их гибель останется не известной миру. Потому что вся информация о таких катастрофах, – а их было немало, – тут же получала гриф «Совершенно секретно», дабы не нарушать идиллическую картину образцового социалистического общества. О разрушительных американских торнадо советские СМИ сообщали гораздо больше, чем об Ашхабадском землетрясении 1948 года, которое уничтожило многонаселенный город. Что уж говорить о катастрофических событиях на военных кораблях и подводных лодках, на ракетных полигонах! Сейчас кажется странной эта политика умолчания, ведь самоотверженность и героизм, проявленные во время катастроф, и были достойны стать примером верности самым высоким идеалам человеческих отношений. И потому столь нужны книги, которые приподнимают завесу тайны не только над землетрясениями в Ашхабаде или Спитаке, трагедией «Челюскина» или гибелью подлодки «Комсомолец», но и над теми событиями, что остались не вполне понятны даже их участникам…

Николай Николаевич Николаев

История / Образование и наука

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука