Загадки Тянь-Шаня

Интересно ее расположение в хребте. Кажется, что она подавляет все ближайшие горы и как бы поднимается над ними. Так и есть на самом деле. Но снизу, из ущелий, ее ниоткуда не видно. Издали мы определяли ее место, затем подходили к хребту, углублялись во многие ущелья и теряли из виду свою вершину. Дело в том, что она стоит не в верховьях какого-нибудь ущелья, а находится на отроге и окружена боковыми хребтами. Но все это мы смогли разгадать лишь, когда прошли до конца чуть ли не шестое ущелье. До сих пар неизвестна ее действительная высота, однако можно предположить пределы от 5000 до 6000 метров. Во всяком случае, это выяснится только на месте, после восхождения. Перед нами такая серьезная задача, что, следуя нашему плану, мы сначала поднимемся на главную вершину хребта Инылчек-тау на пик Нансена.

Из-за хребта Сары-джас выглядывала часть его снежной шапки, но на нас эта вершина не производила сильного впечатления. Все головы повернулись в сторону пика Сталинской Конституции, порозовевшего в лучах заходящего солнца. Начав спуск с перевала, мы невольно поглядывали в его сторону до тех пор, пока он не закрылся гребнем бокового хребта.

Заканчивали спуск в долину уже в полной темноте. Пока склон был крут и еще было видно тропу, вели лошадей на поводу. Но внизу, в темноте узкого и глубокого ущелья, чтобы не сбиться с тропы, сели на лошадей и, полагаясь на их чутье, отпустили довода. В самом деле лошади в темноте не сделали ни одного неверного шага, и вскоре запах дыма предупредил появление огней бивуачных костров. Остановились на широкой поляне возле ручья. Нога утопала в мягкой густой траве. Это была не сочная луговая трава, а почти сухая, тонкая и мягкая, как толстый ковер.

Ночь была теплая, звездная, поэтому палаток ставить не стали. Эту ночевку на травяной перине мы часто вспоминали на камнях, ледниках и снежниках во время поисков и устройства ровного места для палатки.

Рассвет застал дежурного по лагерю Ходакевича за исполнением своих обязанностей у костра. Собрать скудное топливо — кизяк и сухую траву — ему помог неутомимый Дюшембай. Вскоре разнесся запах кипящего кофе и дежурный будил альпинистов приглашением к столу.

На этот раз роль стола удачно выполняли накрытые куском брезента ящики. Между красиво расставленными кушаньями стояли в консервных банках букетики белых цветов с острыми серебристыми лепестками. Сегодня убранству нашего стола могли позавидовать восходители Альп. Они долго лазают по скалам в поисках этого редкого цветка, а наш стол был украшен сотней серебристых эдельвейсов. У нас в Тянь-шане их так много, что перестаешь обращать на них внимание. И не только в Тяньшане, по и на Чуйском тракте Алтая эти цветы растут вдоль автомобильной дороги по берегу реки Чуй.

Рано утром караван вышел в широкую долину реки Сары-джас. Кругом ни деревца, пи кустика. Обильные суховатые травы покрывали дно долины и прилегающие склоны. Река прорыла себе извилистый, неглубокий каньон. В тех местах, где тропа уходила в сторону от берега, река скрывалась, даже не было слышно шума воды.

Пересекая широкую излучину реки, мы пустились на своих конях вскачь и оторвались от вьючной части каравана.

— Стой! Архары! — закричал Рацек.

С выступа излучины, наперерез каравану, мчалось стадо архаров. Видимо, им не хотелось остаться отрезанными на берегу реки, и, надеясь на быстроту своих ног, они пошли на прорыв в промежуток между группой альпинистов и остальной частью каравана.

Мы повернули лошадей и с гиканьем поскакали наперерез. Ни у кого не было и мысли об охоте, по все удовлетворили редкую возможность посмотреть на пугливых животных, пробежавших в 20–30 м от нас. Низко опустив голову, увенчанную винтообразными рогами, горные бараны промчались в сторону близких гор. Вырвавшись из окружения, они пробежали еще метров 300 и дальше пошли шагом.

Спустившись к месту переправы на берегу бушующей реки, мы внимательно осмотрели се протоки, стараясь определить глубину и характер дна по поверхности воды.

Проводник Дюшембай погнал в пенистую воду своего послушного коня и потянул за собою двух вьючных лошадей, за которыми пристроились и мы. По широкому разливу река шла тремя протоками. Их разделяли узкие островки грядки камней. Дюшембай выбирал путь, стараясь пройти там, где меньше воды и мельче камни. И то и другое надо было угадывать по поверхности и цвету воды на мелких местах она была светлее, а над крупными камнями поднималась бурунами.