Загадки замка Шаакен

Как – то вечером, укладывая спать внучку, Варвара Михайловна подумала: «Девочка уже большая стала, без отца растет и будет непростительно, если она еще и мать потеряет». Утром она отправилась в госпиталь, встретилась с психиатром и, обсудив сложившуюся ситуацию, решили выводить Лизу из депрессии при помощи дочери.

Три дня врач в присутствии бабушки готовил Ксению к встрече с мамой, на четвертый он вместе с ней вошел в палату к Лизе. Девочка, как и учил ее психиатр, присела на краешек кровати и, всматриваясь в осунувшееся, но по-прежнему любимое лицо матери. А та, увидев дочь, улыбнулась и взяла ее за руку. Ксюша улыбнулась в ответ и запела тихим голосом песню, которую разучил вместе с врачом.

Пошла я в поле за малиной,
Малины я там не нашла,
Нашла я там крест и могилу,
Которая травою заросла.

Упала пред ней я на колени,

И стала горько я рыдать,
Мамаша, ты меня не слышишь,
Рыдает сиротиночка твоя.

А мама, проснувшись сказала:

– Не плачь моя дочь сирота,
Возьмут тебя люди чужие,
И станешь ты жить, как своя.

Зачем же мне люди чужие,

Зачем же мне свет голубой,
Как вспомню я мамины руки,
Так горькой зальюсь я слезой.

От жалобных слов песни Ксения заплакала, склонив голову на грудь матери. Лиза машинально стала гладить ее волосы, но не проронила ни слова. Затем взяла дочь за руки и стала нервно их сжимать. Ксения подняла заплаканные глаза и тихо сказала:

– Мамочка, мне без тебя очень плохо. Меня во дворе все обижают, потому что у меня нет мамы. Почему ты меня бросила? Ты меня разве больше не любишь?

Наблюдавший за этой сценой психиатр решил закончить сеанс и хотел вывести девочку из палаты. Но Лиза неожиданно поднялась с кровати, прижала к себе дочку.

– Девочка моя, я по-прежнему люблю тебя и никому не позволю обижать. И ты не сирота, у тебя есть и мама, и папа. Только папа уехал далеко и надолго, но он нас любит и скоро к нам вернется.

– Мамочка, я тебя тоже очень люблю, выздоравливай побыстрее, я уже большая и буду тебе во всем помогать.

Вдруг Лиза вся изогнулась и громко зарыдала, ее крик был слышен во всех палатах. Психиатр испугался такой реакции больной и хотел увести девочку, но мать прижала дочь к себе и сквозь слезы спросила:

– Ксюшенька, ты помнишь своего папу? – Девочка молча кивнула головой. – А я люблю его больше жизни. Господи, как ты могла подумать, что я позволю тебе стать сиротой. – Она взяла дочь ладонями за лицо, посмотрела ей в глаза. – Я скоро выздоровею и мы с тобой вместе будем ждать нашего папку из далекой командировки.

И действительно Лиза вскоре пошла на поправку. Через две недели ее выписали из госпиталя, и она снова приступила к работе в больнице. Коллеги приняли ее радостно, оказывали всякие знаки внимания. Вскоре начальник терапевтического отделения ушла на пенсию, и Лизу назначили на ее место.

Однажды вечером она сказала дочери:

– Посмотри, какая большая у меня кровать, давай спать вместе, пока наш папочка не вернется. А когда он вернется, мы купим тебе свою красивую кровать.

Прижимая к себе спящую дочь, Лиза постоянно думала о муже. «Не может быть, чтобы он не вспоминал нас с дочерью, – мысленно уносилась она в далекие края, – ведь мы так его любим». Первые годы разлуки она часто видела Михаила во сне, а когда просыпалась, то, почему-то считала, что это был не сон, а реальность.

Прошло время, Лиза по-прежнему любила и ждала возвращения мужа. Во снах он стал приходить к ней все реже и реже. Она даже увеличила его фотографию, где он был снят во весь рост в полевой офицерской форме, с портупеей, красиво обтягивающей его стройную фигуру. Каждое утро проснувшись, она смотрела на фотографию и говорила: «Доброе утро, мой любимый». Ксения, следуя примеру матери, тоже здоровалась со своим папой каждое утро.

Глава XII

Прошло чуть больше месяца с того дня, когда Лиза выписалась из госпиталя и вновь приступила к работе в больнице. Каждое утро к ее дому подъезжал отец, забирал вместе с дочерью и вез: одну на работу в поликлинику, другую к себе домой. С работы Лиза возвращалась на общественном транспорте.

Как-то вечером, закончив прием больных, она вышла на улицу, глубоко вздохнула настоянный на травах воздух и посмотрела на небо. Пелена серых облаков закрыла солнце, но дождя не было. Дул теплый западный ветер. Это была типичная для Калининграда погода и Лизе она нравилась. Домой почему-то в этот вечер спешить не хотелось, и она села на троллейбус и поехала в сторону улицы Емельянова, где находилась воинская часть, в которой когда-то служил ее муж.