Загадки звездных островов. Книга 3

Нет, не родня российской громкой знати
При княжеской фамилии своей,
Родился ты в простой крестьянской хате
И, может, не слыхал про тех князей.

Фамилия — ни в честь она, ни в почесть,

И при любой обычная судьба:
Подрос в семье, отбегал хлеботочец,
А там и время на свои хлеба.

А там и самому ходить в кормильцах,

И не гадали ни отец, ни мать,
Что те князья у них в однофамильцах
За честь почтут хотя бы состоять;

Что сын родной, безгласных зон разведчик,

Там, на переднем космоса краю,
Всемирной славой, первенством навечным
Сам озаглавит молодость свою.

Читая эти стихи Александра Твардовского, посвященные памяти Гагарина, невольно вспоминаешь героя другого его произведения — Василия Теркина. Гагарин и Теркин земляки — со Смоленщины. Ощущаешь родство героев. Оба они плоть от плоти народной.

* * *

Во все времена считалось одним из больших испытаний для человека — испытание славой. А слава небывалая, словно лавина, обрушилась на простого русского парня. Можно сказать, что окончание полета означало для Гагарина смену перегрузок космических на «перегрузки» земной славы, воздействия не менее тяжелого и опасного, нежели коварности космического полета. И Юрий не спасовал перед этим нелегким бременем, нес его достойно, сумел остаться самим собой.

При встрече Гагарина с московскими писателями Александр Трифонович Твардовский приветствовал первого космонавта такими словами: «Милый наш, хороший человек! Вы с честью выдержали испытания полета, испытание перегрузками. Теперь вам предстоит еще большее испытание — испытание славой…»

«…Не стоит приукрашивать ту часть жизни Юрия Гагарина, которая началась в апреле 1961 года, — говорит дублер Гагарина Герман Титов. — Он был обыкновенным человеком, таким, как все, и жизнь его была полна своими радостями и печалями, неудачами и победами. Как и все, он делал ошибки, но не боялся признать их и стремился во что бы то ни стало исправить. Юрий жил просто и открыто. И даже став всемирно известным, не изменил себе.

Слава не испортила его. А ведь порой даже небольшое продвижение по службе так меняет человека! Юрий был умен тем крепким крестьянским умом, которым исстари славилась Русь. С молоком матери он впитал широту русской души, от древней и героической смоленской земли получил в наследство твердость и убежденность, от смоленских мужиков взял усердие и увлеченность в делах. Этот природный дар помог ему ясно представить меру своего труда и заслуг в осуществлении полета человека в космос — одного из величайших достижений советского народа в мировой науке и технике. С другой стороны — герои формируются не сами по себе, а под влиянием общества. Если же они вбирают лучшие черты нации, то становятся кумирами, прокладывая дорогу к сердцу каждого.

Юрий был принципиальным, прямым и откровенным. Он был необычайно отзывчив. Помочь товарищу в беде было у него правилом, поднять настроение у людей — привычкой. Все, что говорил Юрий, было искренним. Все, что делал, — естественным. Позже, став командиром отряда, он сумел оставаться равным, добрым товарищем и в то же время требовательным руководителем.

Вчитайтесь в его биографию, и вы заметите, что с самых юных лет он много работал…»

К. П. Феоктистов вспоминает:

«Гагарин никогда не играл и не пытался играть роль человека-уникума. Он отдавал себе ясный отчет, что является обыкновенным человеком, попавшим в необыкновенные обстоятельства».

Первому космонавту задавали множество вопросов по поводу громадной славы, столь неожиданно легшей на его плечи. В его мудром ответе видно, как он соотносит в своей славе «личное» и «общественное»: «Есть «слава» и Слава. И та, которую хочется писать с большой буквы, никогда не была и не будет только твоей. Она прежде всего принадлежит тому строю, тому народу, что воспитали и вскормили тебя. И от нее не кружится голова. Эта Слава заставляет быть требовательным к себе, она трудна, но надежна».

В 1961 году в Лондоне на одной из встреч Юрий сказал: «Фантасты обычно изображают космонавтов некими сверхчеловеками, неземными героями. Я обыкновенный человек, и если я стал известным, то почему я должен измениться? У нас в СССР таких известных людей много. Звезда Героя, которую я получил, имеет номер 11175. Это значит, что до меня было 11174 человека совершивших подвиги».