Загадочная экспедиция

Блудау берет его щипцы, а Барклей по приказу пытается поставить в челюсть Брунса никелированный разжим. Это отнюдь не простая задача. Во сне Брунс сопротивляется, и Барклею приходится пустить в дело все свои четыре конечности. Брунс безвольно спит, но челюсть разжимать не хочет… Но должен… Ну что за безобразие… Должен же… В противном случае Блудау не сможет спокойно работать… Внезапно пациент открывает рот: «Эээээ… Мне уже можно жевать?» Мы изумленно смотрим друг на друга. Что случилось? Вот ведь! Быстрее еще эфира на нос!

Мы пытаемся не шуметь и быть ниже травы, тише воды… Теперь он действительно заснул… Барклей поправляет челюсти… Блудау берет щипцы… Маас держит ноги… Я на всякий случай открыл бутылку с эфиром… Рывок. Хрясь! И Блудау держит в щипцах вырванный зуб.

Ура! Операция прошла успешно!

Прочь носовой платок! Вздохни свежим воздухом! Вынимаем из челюсти разжим! Брунс постепенно приходит в себя. Он смеется!

— Слава Богу, все-таки вырвали зуб!

— Слава Богу, — поправляет его Блудау, — что вырвали тот, который было нужно.

Брунс полностью проснулся.

— Ребята, знаете, что мне привиделось? Представляете, мне снилось, что я был пингвином, самым настоящим пингвином, а Барклей кормил меня!

Читатель поймет, почему мы стали смеяться, надрывая животы. Теперь для нас было яснее ясного, почему полусонный Брунс интересовался, можно ли ему жевать. Никелированный разжим Барклея показался ему, считающему себя пингвином, жирной трехфунтовой селедкой. Вот так сны могут приукрасить действительность!

После этого следует еще одна операция. Гбурек решил сбрить свою полярную бороду. Теперь он выглядит как конфирмант, юноша, первый раз допущенный до причастия.

14 февраля. Нас сейчас качает на месте, так как пришло время для очередной «станции». Однако ветер, который дует со скорость 15 метров секунду, привел в полнейший беспорядок тросы для лотов и сети. Такое ощущение, что он даже смог повредить корабельные винты. Показания на барометре падают. Стрелка доползла до самых нижних делений. День тянется как никогда долго. Нет ничего хуже бесцельного ожидания.

На следующие сутки начался мощный шторм. Все летает кувырком. Малызка, наш «стюард для завтраков», хочет заглянуть в мою каюту. Однако стоящие в углу винтовки падают и блокируют дверную ручку. Сигарная коробка, в которой хранится замазка, с шумом падает сверху на ковер. Барограф выдает изображение каких-то качелей, где дрожит даже проводимая черта толщиной в 2 миллиметра. Нарисовать что-то от руки не представляется возможным. На корабле можно передвигаться, держась либо за перила, либо за стенку. Я захожу к капитану Ричеру, который сидит в кресле перед письменным столом и заливается громким смехом.

— Смотрите, смотрите же! Сейчас будет еще раз!

При каждом покачивании корабля ящики письменного стола как по команде дружно открываются, затем столь же синхронно захлопываются. Наружу! Вовнутрь! Наружу! Вовнутрь! Очень слаженное действие! Я с любопытством наблюдаю за этой картиной. Жжжииххх! Бах-бах! Все ящики вылетают из столешницы. Падают на пол, а затем летят к одной из стен! Жжжжииххх! Они проскальзывают по всей каюте и оказываются у противоположной стены. Мы оба хохочем.

Наконец-то 16 февраля мы можем сделать замеры на 54° южной широты. Ну, слава Богу. Впрочем, шторм не совсем утих. Лот с тросом относит от корабля под изрядным углом. Интересно, как это выглядит под водой? Паульсен кричит на мостик и просит выровнять корабль. Несущие вахту пытаются сделать все возможное, но проще баржу поставить на корму, чем заставить трос опускаться в воду точно вертикально.

54 градуса южной широты! Еще днем мы делаем заход к острову Буве. Если перенести эти градусы на северные широты, то координаты соответствовали бы острову Гельголанд.

Очень быстро плотный туман рассеивается и наступает красивейший ледоход. Мы с превеликим удовольствием высадились бы на остров, но пока, вооружившись биноклями, мы стоим на мостике и пытаемся во всех подробностях разглядеть остров. И каждый из нас видит, что прибой просто ужасный. Нам не стоит рисковать, так как у нас нет прибойных шлюпок. Как мы позже выяснили, наши килевые лодки для этого совершенно не подходили.

Но теперь Буве выглядит великолепно. Огромные куски льда, некоторые из которых толщиной в сто метров. И под этим льдом дремлет вулкан. В восьмидесятые годы прошлого столетия он даже извергался. Безусловно, об этом известно отнюдь не всем. Если бы вдруг нас закачало, то не произошло бы ничего. Наверное, только бы на мордахах пингвинов появилось изумленное выражение.

На земле имеется лишь несколько мест, где действующие вулканы покрыты льдом. Буве, Эребус на барьере Росса и несколько вулканов в Исландии. Я на собственном опыте знаю, что такое исландские вулканы. Во время извержения вулкана Катла в 1918 году ледник Мирдальс-йокуль (йокуль — ледник) выстреливал в воздух мощнейшие потоки талой воды, которые километровыми реками стекали вниз. Во время этого извержения в море падали куски льда размером с пятиэтажный дом.