Загадочная история Рэйчел

Рэйчел искренне сочувствовала недавней сопернице — она знала, через что придется пройти этой молодой женщине.

— Она справится. Думаю, ей с самого начала было ясно, что наш брак не будет удачным, никогда не принесет ей счастья, и она нашла в себе смелость остановить все, пока это не зашло слишком далеко.

— Она милая девушка, — проговорила Рэйчел, нисколько не кривя душой. — И заслуживает счастья. В каком-то отношении она похожа на твою мать.

— На мою мать?

Что-то вспыхнуло у него в глазах. Беспокойство? Предчувствие? Рэйчел не могла пока определить.

— Когда ты видела мою мать?

— Сегодня, после полудня. Она вдруг решила прилететь пораньше, чтобы увидеть тебя. Мы с ней долго разговаривали.

— О чем?

Он был явно насторожен, словно дикое животное, готовое сбежать при малейшем ее неловком движении.

— О тебе в основном. И немного о ее отношениях с Грегом. Она оставила тебе письмо.

Сомнения и растерянность отразились на лице Габриэля. Его темные брови сошлись к переносице.

— Письмо? Зачем?

Боже, как ей хотелось выпрыгнуть из кресла, сунуть ему в руки письмо и умолять читать, читать, читать!.. Или тут же, немедленно самой рассказать ему все, от начала до конца!

Но она должна все делать осторожно. А вдруг он не сможет справиться с этими пусть даже хорошими новостями? Его самообладание так ненадежно…

— Тебе лучше прочитать самому.

Спустив ноги с кресла, она медленно поднялась, держа в руках белый конверт.

Лили сама предложила именно этот способ донести до него правду. Большую часть жизни Габриэль знал совсем другое, и ему будет трудно сразу все понять. Письмо подготовит его.

Тогда Рэйчел согласилась с ней, но сейчас она разрывалась между желанием последовать совету Лили и жаждой сообщить Габриэлю правду как можно быстрее. Она чувствовала, что взорвется, если он и дальше будет смотреть на конверт как баран на новые ворота.

— Возьми же! — скомандовала она. Ее голос был резким и решительным, когда она вложила конверт ему в руку. — Возьми и прочитай — и поймешь, о чем именно мы говорили.

Еще раз подозрительно прищурившись, Габриэль молча разорвал конверт, извлек листы бумаги и быстро пробежал их глазами. Рэйчел почувствовала, как сжалось сердце: Лили так мучительно долго раздумывала, так старательно выбирала каждое слово… А письмо было прочитано так бегло!..

Она совершенно точно определила момент, когда Габриэль дошел до самой важной части. Его голова резко дернулась, словно отвергая прочитанное, потом он прочитал какую-то фразу еще раз.

Не отрывая глаз от письма, он нащупал подлокотник ближайшего кресла и рухнул в него, снова и снова перечитывая ту же страницу. Рэйчел в страхе задержала дыхание; пальцы сжались в кулаки и ногти впились в ладони, когда он начал читать страницу еще раз.

Неожиданно Габриэль поднял голову и изучающе взглянул ей в лицо.

— Что все это значит? — решительно спросил он.

— Именно то, что написано, — торопливо ответила она.

Голос у нее срывался и дрожал, сердце отчаянно колотилось, было трудно дышать.

— Но… — Он недоверчиво покачал головой. — Рэйчел, в письме говорится, что моя мать знает, что ты…

— Что я — дочь ее мужа. — Рэйчел восторженно кивнула. — Я рассказала ей. Но там же говорится — ты-то не его сын!

Ноги уже не держали ее, и она быстро опустилась на подлокотник кресла рядом с Габриэлем, лихорадочно тыча пальцем в самые важные строки.

Лили признавалась, что в первые же дни брака узнала об изменах Грега и была так оскорблена, что решила, если не убить его, так последовать его примеру. Но потом она встретила другого человека.

Итальянец, недавно приехавший в Англию, он был намного старше ее и обращался с ней с такой добротой и обходительностью, что она почти мгновенно безумно влюбилась в него. Чувства оказались взаимны, и они заговорили о браке, о ее разводе с Грегом и о переезде в Италию.

Но едва она набралась смелости рассказать все мужу, вмешалась судьба в виде внезапного и фатального сердечного приступа, который убил ее возлюбленного мгновенно. На следующей неделе Лили обнаружила, что беременна. Рэйчел еще раз посмотрела на письмо.

«Я всегда знала, что ты — сын Анджело. Потому я и назвала тебя Габриэлем — это единственное, чем я посмела увековечить память твоего отца. Но для полной уверенности я сделала анализ крови, когда ты был еще малышом. Результат подтвердил, что ты не можешь быть ребенком Грега Тирнана…»

Потом Лили и Грег помирились. Поверив, что ребенок, которого она носила его, Грег поклялся, что изменится, что все будет по-другому. Зная, что ей никогда не обрести того счастья, о котором она мечтала с Анджело, мать Габриэля сохранила брак и никому не выдала своей тайны, даже самому Габриэлю — до этого дня.

— Итак, когда мой отец… когда Грег сделал эти анализы…

Габриэль с трудом произнес это.

— …результаты подтвердили, что он — мой отец, но ничего не говорили о том, являешься ли ты его сыном.

— Интересно…

Он нахмурился, глядя в окно и словно пытаясь вспомнить что-то важное.